Николай Иванов - Зачистка

— Подарок, что ль? — догадался Орешко. — От твоей, ушедшей?

Морской десантник, скорее всего, покивал головой, потому что десантник воздушный больше не стал уточнять происхождение колокольчика. Но, помня разочарование от прерванной беседы по своему поводу, поинтересовался:

— О чем поет?

— Трезвон. За веру, надежду и любовь. Так сказала. Почти так, — для убедительности старший лейтенант позвонил еще раз, но сам же и испугался излишней звонкости, зажал колоколец в руке. — Ладно, пошли спать, а то завтра даст нам наш Петров копоти.

С какой стати они решили, что я начну их, как курсантов, мордовать, история умалчивала, но слух, видать, по городку или в отделе кадров гуляет. Только какое утро, какие лейтенанты — мне бы ощутить рядом мягкое подвижное тело прапорщика-связиста. Интересно, когда еще увидимся? «В другой раз», — пообещала она…

Только какой к черту на войне у разведчика «другой раз»!

— Товарищ капитан, вас Москва, — разбудил меня в самую рань посыльный из РЭБа — управления радиоэлектронной борьбы.

— Что за спешность, — спрашиваю, лишь бы отойти от сна.

— Не сказали, — пожал плечами сержант, белочкой лузгая семечки из кулька.

— И правильно сделали, — беру из кулька щепотку, разминаю челюсти. — Меньше знаешь, дольше служишь.

— Да мне как-то дольше и не надо, — отодвигается сержант, видя, что я, набирая разбег, поглощаю семечки отнюдь не медленнее его. — Мне бы наоборот, досрочно…

Глядит на всякий случай преданно: вдруг имею такие полномочия. Даже если бы и имел, придерживаюсь иного принципа:

— В армии, товарищ сержант, тогда порядок, когда все происходит вовремя. А не раньше или позже. Иди сюда.

Сержант вытягивается рядом. Забираю остатки семечек.

— Передай — иду.

Казармы РЭБ располагались в самом дальнем углу городка, подальше от посторонних глаз, и тащиться пришлось через плац, мимо военторговских палаток, кочегарки и столовой, к дверям которой только-только подвезли свежий хлеб. Первым желанием было украсть батон, оторвать корку и насытить переувлажненный вчерашними посиделками желудок, но за хлебовозкой неотрывно наблюдала едва поместившаяся в окне повариха, и мысль ушла так же легко, как и появилась.

В дежурке связистов, отгороженной от общего зала стеклянной перегородкой, мне выделили стол, принесли кондуит с расшифровкой последних радиоперехватов. Записи шли быстрым, почти врачебным нераспознаваемым почерком, но и мы ведь жизнь положили на то, чтобы научиться разбирать подобные каракули в донесениях:

«157,001 МГц.

22.04.

Абдул — н/у (неустановленному лицу).

— Утром будут журналисты из Москвы, телевидение. Надо дать интервью, что войну выиграем.

— Базара нет.

— Потом нужно будет обеспечить им коридор на возвращение.

— Такой есть. А когда их самих будем брать? Это же миллионы баксов бегают перед глазами!

— Жди момент. Пока они нам нужны как презерватив».

Та-ак, и кому какие еще требуются доказательства «независимости» нашей прессы образца 1996 года? Значит, моя подкожная неприязнь к журналистской братии вполне объяснима. Дать бы пару таких сообщений в их же газетенки, только кто же захочет узнать о себе правду? Такую правду! Так что будем пока читать в единственном экземпляре…

Вошел дежурный, прилип с черным фломастером к огромной, на всю стену, карте Северного Кавказа. На ней уже не оставалось живого места от обозначений, в какой точке, когда и кто выходил на связь. Я поначалу удивлялся: почему, имея точнейшие координаты, ни артиллерия, ни авиация не наносят удар по району? Летели бы клочки по закоулочкам от всей этой бородатой шелупони! Неужели и здесь рукой военных операторов водят политики?

Однако, послужив, вник в начальственную мудрость. И причина оказалась банальна: боевиков стало слишком много. Уничтожая одного главаря с рацией, мы мало чего добивались, так как на его место тут же избирался новый полевой командир. Или банда дробилась на несколько групп, что создавало еще больше неразберихи: за мелочью можно гоняться по горам до пенсии. Поэтому требовалось выбить сначала критическую массу самих бандитов, которые как раз и группировались вокруг командиров.

«152 011 МГц.

09.07.

Шатой — Полковнику.

— Это я. Местность осмотрел?

— Хорошее место, на букву «А», третье село от тебя.

— Укрепись и посиди день-два. Возможна добыча.

— Полакомимся».

«156 137 МГц.

10.24.

Грузин — Бача.

— Нас зажимают. Нужна подмога, подмога, подмога.