Ютака Ёкота - Субмарины-самоубийцы

И все же у меня в душе теплилась надежда. Я не знал другого водителя, который бы управлял «кайтэном» с большим искусством, чем этот выпускник колледжа в Осаке, кроме, может быть, покойного Фурукавы. Да и сам Фурукава при выполнении нашего прошлого задания почти час преследовал эсминец, прежде чем нанес ему удар. Я считал, что Икэбути поступит так же. Во всяком случае, я был уверен, что он ни за что не сдастся, пока у него еще есть горючее. Мою уверенность разделяли и все остальные.

Мы, водители «кайтэнов», представляли сейчас со стороны странное зрелище. Сбившись в тесную кучку в кают-кампаний, мы все сгорбились, смотря на переборку у правого борта, в ту сторону, откуда доносилась орудийная стрельба. Все молчали, ожидая звука взрыва, который так хотели услышать. Минуты проходили за минутами, и, бросив взгляд на циферблат своих часов, я с изумлением понял, что с того мгновения, как Икэбути услышал приказ капитана: «Пошел!» — прошло уже целых сорок минут.

От неудобной позы мои мышцы уже начали затекать, и я начал уже выпрямляться, как услышал голос акустика:

— Новые шумы винтов! Очень близко! Степень интенсивности — четыре!

— Убрать перископ! — тут же среагировал капитан Сугамаса. — Срочное погружение! Глубина сто двадцать пять футов! Быстро!

Наш 3000-тонный корабль стал опускать нос и погружаться так быстро, как этого могли добиться его искусные обитатели. Секунды спустя звуки нескольких винтов прошли прямо над нашей головой. Вражеское судно пыталось таранить нас!

— Приготовиться к бомбардировке! — отдал приказ капитан Сугамаса.

Ну вот она и пришла, сказал я себе. Смерть, которую я призывал. Незачем больше беспокоиться о вышедшем из строя «кайтэне» № 2. Пронесшийся наверху враг даст тот самый ответ, который хотели получить критики-офицеры базы на Оцудзиме. На этот раз никто с нашей подлодки на базу не вернется. Ни один человек.

На нас посыпались глубинные бомбы. Ощущение было такое, словно гигантский копер бьет в наш борт. Лодку бросало и швыряло так, что я не мог удержаться на ногах. Стоявший в кают-компании диван подбросило на два фута от палубы и швырнуло на бок. Все лампы внутреннего освещения погасли, и лишь половина из них позднее включились снова. Все остальные полопались, от них остались только цоколи. Специальное противоконденсатное покрытие подволока и переборок потрескалось и кусками стало падать нам на голову.

Серия из более чем дюжины глубинных бомб разорвалась совсем рядом с нашей лодкой. Ее бочкообразный корпус швырнуло сначала вправо, а затем влево так, что нам показалось — он сложился вдвое.

Все это мог нам устроить только пронесшийся над нами эсминец. Но откуда он взялся? И как смог узнать наше местоположение? Ситуация поменялась с точностью до наоборот. Охотник стал преследуемой дичью. Мысль эта промелькнула в моем мозгу, когда миниатюрная статуя Будды, покоившаяся на алтаре под подволоком кают-компании, упала на палубу и раскололась надвое. Воистину, дурной знак! Я был уверен, что нам пришел конец.

Произошло же вот что. Были допущены две ошибки. Такие ошибки могли случиться на субмарине в любой момент, хотя они, как предполагалось, не имели права быть совершенными. Перископ лодки был поднят, но капитан Сугамаса так старался заметить след Икэбути в том направлении, где он должен был бы находиться, что совершенно забыл осмотреть горизонт. Такой быстрый осмотр горизонта был стандартной операцией, которую выполняет любой командир подводной лодки перед атакой в качестве дополнительной предосторожности. Наш капитан понадеялся на акустика, который должен был бы предупредить его о появлении на поверхности новых целей.

Но и наш акустик не «проверил горизонт» своей аппаратурой. У нас было два комплекта звукоулавливателей. Один из них был направлен на то судно, которое мы пытались потопить. Другим комплектом второй акустик старался выдерживать азимут на «кайтэн» Икэ-бути, чтобы мы могли знать, что же с ним происходит. Ни один человек на субмарине не мог представить себе, что в это время американский эсминец заметил наш перископ и понесся на полной скорости к нам, чтобы протаранить и потопить. Нам здорово повезло, что в последний момент он все-таки был обнаружен акустиком. Оператор второго комплекта звукоулавливающей аппаратуры больше не слышал торпеды Икэбути, поэтому он стал описывать ею полный круг и в один из моментов услышал шум винтов, приближающийся с кормы.