Э. Кордер - Охотник на оленей

Вьетнамцы посмотрели на Ника, но ничего не сказали и снова ушли в дом.

— Вы, кажется, чем-то взволнованы? — раздался рядом с ним чей-то голос с лёгким французским акцентом. Ник обернулся.

Рядом с «альфа-ромео» у дерева с пышной листвой стоял высокий человек в белом костюме и льняной рубашке с открытым воротом.

Помедлив немного, Ник спросил:

— Они там делают это ради денег?

— Ну, конечно. Иногда ради больших денег. Естественно, я сам не практикую такое рисковое дело. Не хватает выдержки. — Он смущённо улыбнулся. — Но я всегда… как бы это сказать… стремлюсь к таким необычным вещам.

Он нагнулся к машине и вынул оттуда бутылку шампанского и полированный серебряный стакан.

— Может, шампанского?

Ник покачал головой.

— Ну, что вы. Не говорите «нет». Когда человек отказывается от шампанского, он отказывается от жизни. — Он налил полный стакан и подал его Нику. Кивнул головой в сторону дома. — Вы когда-нибудь раньше видели такое?

— Там, на севере. — Ник отпил из стакана.

— Ну, да. Конечно. Позвольте представиться. Жюльен Гринда. А вы?

— Ник.

— Ник? Удивительно! У меня двоюродного брата зовут Николас, а племянника — Николай. Так что вы, как говорится, свой.

Из дома донёсся пистолетный выстрел, за ним последовали шум и возгласы.

— Мне надо идти.

— Но вам следует зайти.

— Нет, я…

— Ну я прошу.

— Мне надо идти, — повторил Ник.

Жюльен улыбнулся.

— Чего бояться после такой войны? Война — это просто шутка, глупость. Он снова наполнил стакан Ника.

Ник опорожнил его одним большим глотком и вернул стакан.

— Я иду домой, шеф.

Жюльен понимающе улыбнулся.

— К девушке, которая ждёт…

— Да.

— Естественно, — сказал Жюльен. — Я плачу своим игрокам американской валютой.

Однако, если вы предпочитаете немецкие марки или швейцарские франки, то, это, конечно, можно будет устроить.

— Не на того напал, шеф.

— Но вам нужно зайти.

— Нет, — нерешительно ответил Ник.

— Дорогой друг! Но ведь в этом нет ничего плохого. Я прошу!

Он взял Ника за руку и направился с ним к дому.

— Конечно, это вам не Гранд-отель, но, тем не менее, даже для Сайгона это весьма исключительно. Такое нельзя пропустить. Я так надеюсь. — Он открыл дверь и слегка поклонился. — После Вас.

Поколебавшись, Ник вошёл в дом. Жюльен провёл его по узкому холлу, по обеим сторонам до потолка заставленному ящиками французского вина и шампанского, американского спиртного и коробками сигарет. Они вошли в довольно большое помещение, в котором было полно вьетнамцев, около десятка американцев, азиатов из разных стран и несколько европейцев. В комнате стоял низкий, напряжённый гул голосов взволнованных людей, они сновали в толпе, делали и отмечали ставки.

Комната освещалась лампой в 300 ватт, висевшей без абажура прямо над столом. В её свете сидели два вьетнамца с ритуальными повязками на голове. Несколько высоких плотных азиатов с бесстрастными лицами и сложенными на груди руками стояли у стен, наблюдая за зрителями. По пистолетам на поясе в них можно было узнать местных блюстителей порядка.

У стола стоял худощавый китаец с револьвером. Он что-то объявил по-вьетнамски, на каком-то другом азиатском языке, по-французски и затем перешёл на английский.

— Господа, — сказал он. — Игра сделана.

В комнате стало тихо. Зрители столпились у стола. В глубине комнаты, замерев, будто сдерживая пульс напряжения, отрешённо глядя перед собой, стоял Майкл.

Крупье отметил последние ставки на доске мелом. В приветствии взметнулись вверх стаканы и бутылки. Арбитр-китаец поднял пистолет для всеобщего обозрения, вставил в него один-единственный патрон и защёлкнул барабан. С напряжённым вниманием следил за всем этим Ник.

— Один патрон, — сказал судья. — Игра идёт до конца. Проигрыш засчитывается автоматически после одной минуты промедления.

Он положил пистолет на стол между вьетнамцами. Ник отошёл от Жюльена. Он протолкался сквозь толпу к столу, схватил одного из игроков и вышвырнул его из кресла. Уселся сам, расставил руки на столе так, как это делают клиенты в баре, собираясь заказать выпивку, и взял пистолет. Майкл заморгал, очнувшись, тряхнул головой и снова посмотрел в центр. Ник крутанул барабан, в то время как зрители стояли, разинув рты, взвёл курок и приставил дуло себе к виску. Охранники уже проталкивались сквозь толпу к столу.

Майкл бросился вперёд, расталкивая толпу, и крикнул:

— Ник, нет!