Иван Меньшиков - Полуночное солнце

А наутро надел штаны и пошел по стойбищу. Он заходил в каждый чум и хвалился своими штанами. В последнем чуме, стоявшем у самого побережья, он встретился со сверстником. У сверстника был лохматый щенок, а у Таули штаны. Сверстник сказал, что собака для мужчины все одно что штаны для мальчишки.

Таули побил за это сверстника, потом помирился и обменял свои штаны на щенка.

Гордый выгодной сделкой, Таули положил щенка за пазуху и принес его домой.

— А где штаны? — спросила мать.

— Они очень жесткие, и я их выбросил в море, — ответил Таули. — Они помокнут и станут мягкими.

Мать с печалью глядела на Таули, но ему было уже семь лет, и он сказал:

— Охотники должны привыкать к холоду. Я буду теперь ходить без штанов, чтобы стать храбрым.

— Посмотрим, долго ли ты продержишься храбрецом, — сказала мать и сшила ему новые штаны.

В новых штанах, мягких и теплых, ходил Таули по стойбищу и выдумывал новые проделки.

Однажды к Пырерко приехал князь Тэйрэко.

Мужчины говорили, что он приехал сватать свою восьмилетнюю дочь Нанук за Таули. Тэйрэко долго наедине говорил с Пырерко и получил в залог от него белых важенок, трех соболей и пять песцов. Пырерко был доволен, и князь Тэйрэко был доволен.

Князь Тэйрэко был толстый и маленький человек с одним глазом. Пастухи говорили про него:

— Он так жаден, этот Тэйрэко, что даже пьяным помнит о чужих богатствах…

— Худо тебе? — спросил Таули. — Ты кривой.

— Кривой, — согласился князь Тэйрэко, — этим глазом я совсем не вижу.

Таули решил проверить, правда ли это.

Ночью он привязал к саням Тэйрэко семь пустых нарт, и пьяный гость отца увез их в свое стойбище, ругая оленей, которые, как ему казалось, бежали очень лениво даже по твердому насту. Проснувшись утром, он увидел чьи-то нарты, привязанные к своим. Он испугался и послал за шаманом.

Шаман сказал, что это проделка тадебциев. Он пошаманил, и князь Тэйрэко подарил ему за это пять самых жирных олешков из своего стада, а нарты возвратил хозяевам.

В девять лет Таули уже был настоящим охотником. За двадцать шагов он мог попасть из лука в голову куропатки. Он так много приносил их домой, что их не съедали даже собаки.

— Сын мой, — сказал Пырерко, — убивай только нужное тебе. И зверь, и птица, и рыба хотят жить. Одна рыба, зря умерщвленная тобою, через год принесла бы сто три рыбы. Одна куропатка — пять куропаток. Никогда не убивай зря. Жизнь — самое дорогое из богатств на земле.

— Я понял, отец, — сказал Таули и с тех пор приносил домой только самое необходимое.

Но Пырерко увидел однажды, что птицы убиты небрежно: у них переломаны ноги и крылья. И он сказал:

— Сын мой! Медленной смерти предаются злые существа и то лишь в царстве тадебциев. Что худого сделали эти птицы? Мне стыдно за тебя. Хороший охотник никогда не мучит своих жертв. Если у него есть ружье, сделанное русскими, он пронзает пулей только сердце зверя, чтобы тот не мучился. Если у него лук и он стреляет в птицу, он метит всегда в голову. Если он промахнется и птица улетит, то этим самым он наказан за свое неумение владеть луком и стрелой. Не мучь свои жертвы, Таули.

— Я понял тебя, отец, — сказал Таули и с тех пор приносил с охоты птиц, умерших мгновенно от стрелы, вонзившейся в голову.

Даже взрослые охотники стали завидовать меткости глаза ребенка, но он был скромен и не хвастался своими успехами. Он внимательно выслушивал все советы хороших охотников и запоминал их.

Тринадцати лет он узнал о том, что нерпа и тюлень глупы. Если играть на трубочке, нерпа вылезет из полыньи и будет долго прислушиваться к звукам. Однако малейшее движение — и она скатится вновь в полынью, спасая себя от стрелы охотника.

Таули узнал много охотничьих тайн. Он научился делать заговоры для хорошей охоты, умел скрывать от зверя запах своих следов, ставить капканы и пасти.

Таули решил стать зверобоем.

Нерпа была осторожный зверь. Охотники много суток сидели у полыней, возвращаясь без добычи, но Таули решил охотиться на нерп.

Из широких костей медведя он сделал семь дудочек, которые на ветру пели протяжно и звонко. Каждую дудочку он привязал к вершине палки и, выбрав солнечный день, пошел по льду, что стоял у побережья. В полынье ныряли нерпы, и черные головы их лоснились от солнечных лучей.

Таули воткнул палки в снег против ветра и надел совик [18] Совик — одежда, надетая на малицу шерстью наружу. .

Нерпы, скрывающиеся в воде, заслышав свист дудочек, вынырнули и боязливо огляделись. Человека не было. Белый холмик не встревожил их. Нерпы имели плохую память: Таули это знал.