Сергей Кольцов - Тихая разведка

Завидев входящих незнакомых офицеров СС и своего начальника, солдаты, оставив домино, резко поднялись, заученно стуча каблуками сапог и пяля глаза на спутницу гауптштурмфюрера СС. Один из игравших, мрачного вида солдат, с нижней раздвоенной заячьей губой, утиным носом на прыщавом лице и светлыми, неопределенного цвета глазами, внимательно всмотрелся в гауптштурмфюрера, повел головой в сторону пирамиды.

Курт Кельман осмелел в стенах заставы и задавал гауптштурмфюреру вопрос за вопросом:

— Вы говорите, что относитесь к семнадцатому отдельному батальону специального назначения? Не могли бы вы уточнить, в каком районе расквартирована ваша часть?

— Трудный вопрос. Задайте что-нибудь полегче, ибо он в компетенции начальника гарнизона Станички. Только от него получите предельно точный ответ. Что вы вдруг запетушились в стенах своей резиденции? Непорядок, обершарфюрер.! — ответил Черемушкин, сознавая подступающий роковой час и думая, как же сбросить петлю, наброшенную Куртом Кельманом, и заняться настоящим делом.

Заработала на столе рация, и Коврова на слух из сигналов «морзянки» стала строить слова. Немецкая радиостанция передавала открытым текстом: «Всем постам, патрульным группам, заслонам, подразделениям. Всем, всем, всем!.. Штаб особой группы Клекнера дает ориентировку: в пределах шоссе Станичка — Кобылино может действовать дерзкая по свойству маневра русская разведгруппа. Некоторые приметы ее командира…».

Угреватый немецкий солдат с утиным носом и заячьей губой, глядя на гауптштурмфюрера и его спутницу — штурмфюрера, изрек:

— Не знаю, какие законные воинские звания вы оба носите, но то, что вы оба русские разведчики — определенно. Помните устроенное вами побоище у озера Лисичьи Васильки, — последние слова он договорил в броске к пирамиде.

Реакция Глеба Сабурова, стоявшего в дверном проеме, при входе в первую комнату извне была поразительной. Промедление с открытием огня значило получить битую карту и никаких шансов на спасение. С плеча, не снимая пулемета, он хлестнул с ручника короткой очередью. И все!

Черемушкин и Коврова держали под прицелом пистолетов испуганных и жалких обершарфюрера и радиста.

Входная дверь распахнулась. На пороге в помещение заставы вошли двое: Игорь Мудрый и Сергей Антонов. Сразу поняли, что произошло.

— Вокруг тихо? — спросил Черемушкин.

— Подозрительно. Но ни звука. На часах семь утра, командир, — доложил сержант Мудрый.

— Займитесь пленными. Кляп, да поплотней! Свяжите — и в лес. Обоих — к дереву! Не трогать! Все! Аллюр три креста!

Спешно подошел Касаткин:

— Командир, со стороны Станички приближаются несколько машин и мотоциклов. Не ясно только, кого несет…

— Все по местам. Действовать самостоятельно, как условились. Не дай Бог выпадет осечка. Со мной остается Антонов. Мы-то рассчитывали на появление Вайса в более ранний час. — Втайне он надеялся, молился, но не торопил судьбу, чтобы вышло так, как было задумано, иначе все рушилось, превращалось в прах. И не только надежда на возвращение, но и выстраданная мечта на жизнь.

Разнеслась трескучая дробь дятла — сигнал, которого с замиранием сердца ждали. Трещотка, сработанная Касаткиным, с удивительной точностью имитировала голос неугомонного лесного санитара.

Переглянувшись с Ковровой и Антоновым, Черемушкин вынул из кобуры «вальтер» и снял его с предохранителя, а второй, той же системы, сунул в правый карман френча. Глядя в глаза Ковровой сказал просто:

— Наташа, цель твоя — водитель. Помни: твой первый выстрел — сигнал к открытию огня всей группы. После выбирай любого, в первую очередь активного противника, — а потом положил руку на плечо Антонову. — Смотри, Сережа, не растеряйся. Вкати по святому яичку в люльку каждого мотоцикла, это ты умеешь. Девять недругов — это не дело. Запомни, ты есть защита нашего с Натальей тыла.

Все трое вышли на шоссе. Остальные подготавливались к бою.

Небольшой кортеж автомашин и мотоциклов стремительно сближался с тремя смельчаками, стоявшими на дороге. Впереди, в каре, — три мотоцикла с экипажами. За ними шла знакомая желто-черная, длиной в полтора корпуса «опеля» «амфибия». За вездеходом следовали две автомашины — легковая «татра» и легкий итальянский грузовик с двумя десятками солдат на сидениях. Замыкающими были четыре тяжелых мотоцикла с колясками и неизменными на них ручными пулеметами «МГ». Весь транспорт шел на расстоянии, исключающем столкновения.