Сергей Кольцов - Тихая разведка

Разведчики стояли, переводя взгляды то на командира, то на обершарфюрера Курта Кельмана, в зависимости от того, кто из них говорил.

— Мне почему-то кажется, что обершарфюрер чем-то сильно озабочен, — подала голос Коврова. — По-существу, гауптштурмфюрер ни на йоту не отступил от требований устава гарнизонной и караульной службы армии Рейха.

Услышав женский голос, Курт Кельман заметно покраснел, но не сдавался:

— Да. Но мне не понятна сама позиция гауптштурмфюрера по отношению к тому, что я могу и не могу делать в своей хижине, — резковато ответил Курт Кельман.

— Очень жаль, но у нас не остается времени на свободную дискуссию, — суховато заметила штурмфюрер.

— Надеюсь, что обершарфюрер — гостеприимный хозяин, и у нас еще имеется возможность раскурить трубку мира. Не так ли, обершарфюрер?

— Это мы всегда, пожалуйста. Мне показалось, что мы с вами, гауптштурмфюрер, где-то уже встречались? Лицо ваше уж очень мне знакомо…

— В нашем мире войны и моторов все возможно. Ах, да!.. Тон вашего вопроса, обершарфюрер, заставляет меня вспомнить об удостоверении личности. Прошу… Нет, гауптштурмфюрер! Не требуется. Заходите!

— Роттенфюрер, — произнес Черемушкин, указывая на Сабурова, — идете с нами. Вы же гауптшарфюрер, — кивнул он Касаткину, — действуйте по расписанию. Все. Выходим через четверть часа.

— Слушаюсь. — Старший сержант, принимая стойку «смирно», лихо щелкнул каблуками тяжелых ботинок. — Разрешите перекур, гауптштурмфюрер?

Гауптштурмфюрер махнул рукой и чертом посмотрел в сторону гауптшарфюрера. Это был условный для остающихся разведчиков сигнал: «Быть настороже и готовым к любой ситуации».

Серовато-черная, лоснящаяся от избытка влаги лента шоссе на отрезке Станичка — Калинич, вопреки ожидаемым разведчиками прогнозам, не была пустынной: со стороны хутора медленно двигался бронетранспортер, на борту которого на сидениях находились около полутора десятка вооруженных до зубов немецких солдат. Обнаруженные ими неподалеку от домика заставы люди в камуфляжной защитной одежде не вызвали у десанта немецкой боевой машины ни малейшего подозрения. Минуты две-три спустя, теперь уже со стороны Станички, не спеша, на малой скорости, проследовал приземистый броневичок — обычно используемый линейными частями в разведке.

— Похоже, птички вещие запорхали, — глядя вслед прошедшим машинам произнес Касаткин.

— Хлопцы! Совсем не так, не по нашей раскладке получается. Что еще будет! На сердце будто кошки шкребутся, — не теряя бодрости и оптимизма, признался Цветохин, придерживая висевший на шее ручной пулемет «МГ» с двукоробчатым магазином.

— Наши там что-то рассусоливают со штабами. Надо же индюку сопливому, безпортошному нам навстречу!.. Судьба! Это она, злодейка! — неторопливо, вполголоса рассуждал Игорь Мудрый.

— То, может, и к лучшему. Приступать с завязанными глазами и к отлаженной работе — проблема. А такая, какая предстоит сегодня, — мудрено. Правильно поступает командир. Кто-нибудь да вырвется из клетки… Понимать надо. — Выразил свое мнение Касаткин и оглянулся на окна домика заставы.

— Не дрейфь, Михаил! Разговор только для нас. Немцы не слышат. Командир наш — голова! Мужик правильный. Есть у него это самое… печки-лавочки. Выскочим, — убежденно заверил товарищей Аркадий Цветохин.

— Наталья! Что, Наталья: умнейшая, боевая деваха. Капитану мало в чем уступит. Бывает же, ребята, — по сердцу и по духу. Оба — что он, что она… — жарко заговорил Сергей Антонов.

— Постой! Загомонили в домике. Слышно: герр гауптштурмфюрер… Черт возьми! Растут наши шансы! Слышите! Морзянка дятлом засыпала. Не разберешь…

…При виде входивших в комнату незнакомых офицеров СС молоденький, из судетских немцев радист, будто юнец из гитлерюгенда, очумело вскочил с места от молчавшей в этот момент рации и вскинул руку в нацистском приветствии.

В первой комнате напротив стола висел в самодельной рамке портрет Гитлера, во второй, значительно большей, при входе с правой стороны виднелись двухэтажные деревянные нары, примерно, на восемь человек. Там же за столом на некрашеных табуретках сидели трое рослых молодых солдат, играющих в домино. Слева от них, в углу, высилась ружейная пирамида с ручным пулеметом «МГ» с однокоробчатым магазином и пятью автоматами «шмайссер». У пирамиды стоял продолговатый раскрытый ящик, в котором в обоймах и навалом лежали винтовочные патроны и ручные гранаты «пасхальные яйца».