Сергей Глазков - Глубокая разведка

У покорёженного одинокого дерева – тополя – сидит шаман, стуча в бубен, украшенный разноцветными лентами и перьями. На лицо нанесен орнамент белой и красной краской. Шаман смотрит на дерево без листьев. По щекам у него текут слёзы.

– Байтерек…

Перед шаманом горят два костра. Шаман поет только ему понятную песню, издавая гортанные звуки.

Таня выходит из дома и направляется к машине, у которой её ожидает Густав. Он открывает багажник, в который Таня бросает дорожную сумку.

– Ты сказала ему? – Интересуется Густав.

– Я ему позвоню. – Отвечает Таня.

Густав открывает перед ней дверь. Таня улыбается ему.

– Спасибо, Густав.

Они садятся в машину.

Солнце стоит низко. Вокруг простилается пустыня. Ветер тащит по горячему песку круглые засохшие колючки. Те катятся, перескакивая через барханы, все дальше и дальше. На пятачке, состоящего из сбитого песка, стоят тяжелые машины, загруженные техникой, трактором, деталями буровой установки. Возле них крутятся сотрудники экспедиции. К ним подходят Борис Смолин – начальник экспедиции и его заместитель Жанар Мамутов.

– Разгружайтесь, Владимир Ильич, – спрашивает Смолин у главного инженера Лисина, который руководит разгрузкой.

– Само собой! – Отвечает тот.

За действиями сотрудников экспедиции издалека наблюдает шаман…

Смолин стоит у доски, на которой изображены карты и схемы. Он читает лекцию для студентов. Те внимательно слушают.

– Любой ученый ответственен перед природой, перед человечеством за свои открытия. Ведь не секрет, что расщепив атом, можно в дом принести тепло, а можно создать атомную бомбу.

В зал входит профессор Щукин. Он присаживается рядом со студентами и с увлечением слушает лекцию своего ученика.

– Яркий пример – академик Сахаров, – продолжает Смолин, – который понял, что любое открытие имеет две стороны. Надеюсь, вы для себя сделали вывод, что для вас главное?

Один из студентов поднимает руку. Смолин кивает ему. Студент поднимается с места:

– Борис Андреевич, боюсь с вами не согласиться.

– Аргументируйте? – Скрывая улыбку, говорит преподаватель.

– В военно-промышленном комплексе больше платят. А деньги ещё никто не отменял. Поэтому любое открытие будет применяться с первую очередь для вооружения, а уж потом для народного хозяйства. По остаточному принципу.

Звучит звонок, возвещая об окончании занятий.

– К этому вопросу мы с вами вернёмся на следующей паре, – разводит руки в стороны Смолин, – а пока: перерыв.

Студенты покидают помещение. Щукин направляется к Смолину.

– Здравствуй, Боря.

– Здравствуйте, Александр Иванович. Что-то случилось?

– Случилось… – Вздыхает Щукин.

Щукин торжественно протягивает Смолину потрёпанную общую тетрадь, упакованную в целлофановый пакет.

– Вот. Держи.

– Что это?

– Это тетрадь твоего отца.

Смолин крайне удивлен:

– Моего отца?

Смолин бережно берет в руки тетрадь:

– Откуда она у вас?

– Вчера вечером мне её привез мой знакомый. Лисин. Механик. – Отвечает Щукин, – Они ищут нефть в Сибири. Случайно наткнулись на заброшенную экспедицию. А там вещи, документы и эта тетрадь. Наконец стало известно место гибели твоего отца.

Смолин присаживается за стол и бережно изучает тетрадь отца.

– Он был талантливым ученым, Боря, – говорит профессор Щукин, – И если бы он был жив, то гордился бы тобой.

– Спасибо, Александр Иванович, – кивает Смолин, раскрывает тетрадь и бережно листает страницы.

– Ты извини, Боря, но ночью я прочел тетрадь. В ней много ценного. Но много и спорных вопросов. Я, например, не согласен, что на Имаше есть газ.

– Отец не мог ошибаться, – возражает Смолин.

– Поживём – увидим.

Смолин отрывается от своих воспоминаний и с любопытством поглядывает на шамана.

– Жанар, ты не знаешь, что это за чучело? – Спрашивает он Мамутова.

Тот качает головой:

– Боря, я бы на твоем месте остерёгся так говорить. Это пророк.

– Пророк? – Смолин удивленно смотрит на Мамутова, – Который предсказывает будущее?

– Нет. Местные говорят, что его прислал Тенгри, чтобы направлять людей на путь истинный.

– А кто такой Тенгри?

– Это наше верховное божество.

– Тогда пусть смотрит.

Смолин направляется к штабному вагончику:

– Жанар, проследи за разгрузкой, а я – в штаб.