Леонид Бехтерев - Бой без выстрелов

Среди знатоков кавказских языков не оказалось караимов. Офицер, подозрительно посмотрев на очередного караима, прошел дальше.

Гестаповцы придирчиво оглядывали всех, искали малейшей приметы командира, но всюду видели стриженые головы, солдатские рубахи. Задавали вопросы, но получали одинаковые ответы: рядовой, беспартийный…

Ковшов сидел и мучился. Правда, после того как побывал солдат из выздоравливающих, к нему заходили сестры или санитарки с какой-нибудь пустяковой бумажкой на подпись и с краткими — шепотом — сообщениями: «Первое отделение прошли. Благополучно…» «Второе осмотрено. Нормально…»

Несколько часов шла проверка. Надоела она и самим гестаповцам. Вошедший в кабинет Венцель не скрывал усталости и раздражения.

Когда он вошел, Ковшов встал.

— Может быть, господин Венцель прикажет подать чаю? На дворе жарко.

От чая гестаповец отказался, но бутылку боржому схватил с жадностью и из горлышка выпил почти всю. Поднялся, кратко распорядился:

— Поедете со мной.

Вслед за Венцелем вышел Ковшов, позади — автоматчик, как конвойный. Покосившись на автоматчика, Ковшов сказал дежурному в проходной:

— Передайте господину Самсонову, что я уехал в гестапо с господином Венцелем.

Машина шла к «Ударнику». В больнице тем временем взволнованно обсуждали, за что же арестовало гестапо главного врача.

Неспокойно чувствовал себя и Ковшов. Что это — арест или опять везут объясняться? Проверка, кажется, не дала гестаповцам ничего. Арестовать могли и раньше…

Венцель оставил Ковшова в коридоре, на том же стуле, где уже дважды он сидел раньше. Сам зашел в один из кабинетов.

Ковшов ждал вызова в гестапо, но не сегодня, полагал, что это будет позднее. Он достал из внутреннего кармана помятую, разлохматившуюся на сгибе бумагу, развернул, посмотрел на нее и бережно спрятал в карман.

Мысли текли неторопливо, как и минуты ожидания. Утомленно прикрыв глаза, Ковшов еще и еще раз продумывал каждый шаг свой, каждое мероприятие больницы. Кажется, все сделано правильно, он пока нигде не сорвался. Нигде? А та, может быть, секундная растерянность у Симоновой… Не могла же она не заметить впечатления, произведенного на Ковшова доносом «слуги великой Германии». Не могла, эта хитрая и изощренная архибестия.

Не случайно из партизанского отряда, правда уже после этого случая, предупреждали: больше осторожности в отношениях с Симоновой, задабривайте, давайте подачки, но ни одного откровенного слова. Вспомнилось, как изложил указание Ребриков: «Она играет и будет играть как актриса. Будь и ты артистом, переиграй ее. Это — не наш человек, а враг и, возможно, опасный».

«Не наш человек…» Это он своевременно понял. А вот переиграть — это сложнее. Не менее сложно, чем игра в гестапо…

А все-таки хорошо, что есть за спиной партизанский отряд.

Там, в отряде, понимают и сложность задачи, и трудность обстановки, и страшную опасность. Вот и это предупреждение: «Не нервничать, не терять самообладания». Предупреждение своевременное. Нервы надо держать в кулаке. Когда минут через сорок Ковшова провели в кабинет, он был уже спокоен.

В кабинете кроме Венцеля находился еще один офицер. Он сидел за столом и что-то писал. В углу сидел тип с крысиной мордой и бегающими глазами, очевидно, переводчик.

Закончив писать, офицер предложил Ковшову сесть и показал на стул, стоявший посередине комнаты.

— Ковшов, почему вы скрыли от немецкого командования, что являетесь военным врачом? — торопливо перевел вопрос офицера тип с крысиной мордой.

— Простите, господин…

— Господин Геринг, заместитель начальника гестапо, — подсказал Венцель по-русски.

— Простите, господин Геринг, но я не являюсь военным врачом.

Геринг сказал что-то Венцелю. Тот поспешно вышел.

Через несколько минут он ввел в кабинет человека, которого Ковшов, кажется, встречал раньше, но не мог припомнить, где и когда.

— Вы знаете этого человека? — обратился через переводчика Геринг к вошедшему.

— Да, знаю. Это военный врач Ковшов.

— Господин Геринг, это ложь, я уволен из армии.

— Товарищ Ковшов, вы же были помощником начальника военного госпиталя по медицинской части! — воскликнул пришедший.

Переводчик быстро переводил. Ковшов дождался конца перевода и спокойно сказал:

— Да, я временно исполнял обязанности начальника медицинской части, но потом был уволен из армии по состоянию здоровья, как инвалид. Работал в госпитале по найму.