Игорь Лощилов - Отчаянный корпус

А тем временем злоумышленники уже сделали половину своего дела. Как и положено во всяком детективе, они позаботились об алиби и перед началом сеанса потолкались в фойе, где красовалось свежее произведение Гуська: образцово-показательный суворовец указывал неотвратимым перстом на всяк проходившего мимо и вопрошал: «Ты подписался на заем?» Затем обменялись оживленными репликами с соседями, а во время демонстрации фильма выскользнули из зала. Для этого был выбран самый напряженный момент, когда опознанный в немецком тылу советский разведчик, не затрудняя себя особыми объяснениями, уверенно и с достоинством говорит опознавшему: «Вы болван, Штюбинг». Эти слова и служили сигналом для начала дела. Его планировалось быстро закончить и в конце сеанса снова занять свои места. В каптерку удалось проникнуть действительно легко. Леша отобрал ботинки, сложил их в наволочку и передал Жене через окно, а тот оттащил в укромное место неподалеку от мастерской. Теперь оставалось последнее: присмотреть более или менее приличное обмундирование и обменять на свое старое. Это оказалось не таким легким делом — мелковатыми были Лешины одноклассники. Наконец ему удалось найти замену, и он с радостью швырнул свое старье в общую кучу. Только стал одеваться, как вдруг со стороны окна раздался грозный окрик: «Руки вверх!»

Леша вздрогнул и упустил брюки. Секунду он стоял в полной растерянности, потом, опомнившись, шагнул к двери и — растянулся на полу. Еще через секунду на нем уже сидел Сердюк и профессионально заламывал руки.

— Пустите, ваша взяла, — выдавил Леша.

Сердюк отпустил и, наблюдая, как Мартиросов натягивает брюки, неожиданно для себя припомнил прежнюю службу:

— От кого шел? С кем связан? Где рация?

Озадаченный Леша молчал.

— Будете говорить? — наседал Сердюк.

— Буду, — согласился Леша и вдруг попросил: — Дайте закурить.

«Вот наглец», — подумал Сердюк, но потом вспомнил, что именно так говорят те, кто начинает раскалываться, поэтому решил не выражать свою мысль вслух и полез в карман.

— Курите, — щелкнул он портсигаром перед Лешей.

Тот неторопливо вынул папиросу и размял ее. Сердюк чиркнул спичкой. Леша сделал несколько затяжек, потом картинно отставил руку и, стряхнув пепел, сказал:

— Как разведчик разведчику скажу, что вы болван, Сердюк!

«Испортит дорожку», — тоскливо подумал старшина, смотря на падающий пепел, и только тут до него дошел смысл услышанного.

— Что?! — не поверил он.

— Как разведчик разведчику скажу, что вы болван, Сер… — докончить Леша не успел, ибо получил такой крепкий удар под ложечку, что у него перехватило дыхание, и на глазах выступили слезы.

— Говори, говори, — попросил Сердюк, видя, как тот беззвучно открывает рот. — Не можешь? Ну, так я тебе помогу, — и ударил снова. Леша мотнул головой и повалился на дорожку.

— У, падла, фашист поганый, — обрел он наконец дар слова.

— Что?! — снова вскричал Сердюк. — Ах ты… в… твою… тебя… в… такую…

Эта длинная очередь из грязной ругани достигла ушей Ветрова, понявшего, что напарник засыпался. Что было делать — сматываться или спешить на выручку? Из каптерки снова послышались крики, сопровождаемые крепкими ударами, и он, больше не раздумывая, бросился к освещенному окну.

— С кем связан? — кричал Сердюк, а Леша, зажимая кровоточащий нос, гнусаво отвечал, повернувшись в сторону окна:

— Один я шел, один…

Внимательный наблюдатель сразу бы понял, что его ответы предназначаются вовсе не для старшины, но тот, видимо, совсем утратил отпущенную от природы небольшую возможность соображать и упрямо продолжал:

— Явки? Пароли? Адреса?

В это время Леша увидел подбежавшего к окну Ветрова и сделал знак уходить. Сам же выпрямился и гордо сказал:

— Хорошо, я дам показания, но только офицеру.

За это он получил прощальную затрещину.

— Руки за спину! — скомандовал Сердюк и повел его в карцер.

Женя побежал в корпус, не зная, что предпринять. Перед ним стояло окровавленное лицо Мартиросова. «Что же он сделал с пацаном, жлоб проклятый? — яростно думал он. — Как поднялась рука?» За долгую жизнь в училище у него на памяти был лишь один случай рукоприкладства, за что допустивший его офицер жестоко поплатился и был немедленно изгнан из училища. Конечно, Леша — не сахар, кого хочешь выведет из себя, но чтобы подвергнуться такому жестокому избиению… И даже после того, как показалась первая кровь… Нет, он завтра же расскажет обо всем увиденном командиру пятой роты майору Мамедову, да что там майору, он пойдет выше — Колун должен за все получить сполна. Правда, придется рассказать и о своем участии… Ну и пусть, умные люди поймут, что у них с Мартиросовым не было преступных намерений.