Олдржих Шулерж - Всегда настороже. Партизанская хроника

Кто-то постучал в окно. Первым вскочил Михал. Осторожно отодвинул бумажную штору, посмотрел на улицу и через стекло разглядел знакомое лицо.

— Это Большой Франта, — сообщил он ребятам, спавшим на кухне.

У портного Михала в Валашском Мезиржичи на этот раз ночевали Писклак, Честя Ясоник и официант Ферда из Хорыни.

— Черт побери! — вырвалось у Писклака. И сразу все вспомнили приказ Мурзина: увидевший Большого Франту должен немедленно уничтожить его. Франту подозревали в предательстве давно, с тех пор как начались аресты членов подпольного краевого комитета. Первым тогда забрали Досталика, у которого, как предполагалось, Большой Франта каким-то образом сумел получить список членов комитета. А вскоре Писклак принес из штаба бригады приказ Мурзина и фотографию Большого Франты. На обороте фотографии было написано: «Король секретных агентов В-105 Франтишек Шмид».

Снова послышался нетерпеливый стук в окно.

— Сейчас, сейчас, — крикнул Михал. Направляясь к дверям, он приказал товарищам: — Перебирайтесь в комнату!

— Ты что так долго не открывал? — хмурясь, спросил Большой Франта.

— Не кричи, у меня ночуют ребята. Устали сильно.

— А кто у тебя?

— Да все наши. Жена с детьми уехала вчера к родичам, поэтому я уложил их в горнице. А ты ложись в кухне на кушетке.

Большой Франта стал раздеваться.

— Что они здесь делают? — спросил Большой Франта, кивнув на дверь горницы.

— Утром узнаешь. Времени достаточно, — буркнул Михал и повернул выключатель.

Зашаркав в темноте шлепанцами, Михал вдруг снова включил свет и увидел, как Большой Франта отстегивал висевшую на левом боку красную кобуру с револьвером. Пробормотал что-то, объясняя, почему включил свет, и снова выключил.

Ребята в горнице тем временем сговаривались. Михалу не нравилось, что при этом присутствует Ферда. Он с подозрением относился и к нему, потому что именно Ферда привел Большого Франту в Мезиржичи, вечно с ним шептался. Решено было захватить Большого Франту утром врасплох и хорошенько допросить. Но почему, Думали они, гестапо до сих пор не схватило их всех, коль скоро Большой Франта знал о них все. К тому же иногда он добывал очень ценные сведения.

Михал вспомнил про револьвер, который держал при себе Большой Франта. Посреди ночи, когда он был уверен, что тот уже спит, прокрался в кухню, чтобы вытащить револьвер из-под подушки. Но Большой Франта спал чутко.

— Кто там? — крикнул он и в тот же миг схватился за оружие.

— Тише, это я… Хотел пить и наткнулся на тебя…

Утром все завтракали на кухне. Только Честя Ясоник спрятался за дверью — следил. Михал смотрел, как Большой Франта уминал яйцо и хлеб и вдруг спросил его:

— Как это тебе удается так свободно передвигаться? Тебя ведь ни разу не задержали. Значит, у тебя есть какие-то документы?

Большой Франта уставился на Михала своим колючим взглядом.

— Мои документы — это револьвер, — буркнул он, откусывая от большого ломтя, а прожевав, добавил, посмеиваясь: — Я использую его и против тех, кто мне не верит.

Когда Франта в одной руке держал яйцо, а в другой хлеб, Михал дал знак. Писклак хотел железным правилом для косы оглушить Большого Франту. Но тот мгновенно вскочил и ударил Писклака ногой в живот. Писклак отлетел к стене.

Никто не предполагал, что Франта окажет сопротивление. Он побежал к двери и вытащил револьвер, но в этот момент из-за приоткрытой двери в комнату раздался выстрел. Честя Ясоник целился в левую сторону груди Большого Франта, но пуля задела за пальцы его руки, сжимавшей пистолет. Франта рухнул на пол, изо рта пошла кровавая пена. Писклак тотчас же выхватил у Франты пистолет и выстрелил ему в висок.

Все выбежали во дворик, чтобы в случае опасности скрыться: ведь в сокольском клубе — он стоял напротив — размещались немецкие солдаты. Но к счастью, в эти минуты мимо проехала автоколонна, и рев моторов заглушил выстрелы.

Михал и его друзья вернулись на кухню и стали обыскивать труп. В карманах оказалось несколько удостоверений на самые разные имена, а также трудовые книжки и заводские пропуска. В портфеле нашли список членов нелегального краевого комитета.

Труп спрятали в яме под крольчатником. Сверху завалили дровами.

Передохнув, собрались уходить в горы. Только Михала никак не могли заставить идти вместе с ними — он считал, что в городе принесет больше пользы.

— Придут сюда наши люди и будут знать, что им делать. Да и что со мной может случиться?..