Петр Нечай: Звезда Егорова

Через несколько минут в кабинет возвратился полковник Старинов. Он положил на генеральский стол отпечатанный лист бумаги. Строкач сел за стол, быстро перечитал написанное и, подписав, протянул Старинову.

— Оформляйте, не теряя времени, — произнес он. И к Егорову: — Это предписание в часть. А приказ вчера подписан и сообщен Федорову по радио. Он ждет вас.

И еще вспомнилось Алексею, как Строкач, уже прощаясь, посмотрел на лейтенантские погоны Егорова и сказал с улыбкой:

— А звание у вас для новой должности не совсем подходящее. Мы вот тут приняли некоторые меры. — Строкач выдвинул ящик стола и вынул оттуда новые погоны. — Поздравляю вас, товарищ старший лейтенант. — Улыбаясь, он протянул Егорову погоны с тремя золотистыми звездочками на каждом. — Кстати, я вместе с полковником Стариновым скоро буду там, в партизанских краях. И у Федорова тоже. Так что, может, встретимся…

Самолет внезапно сильно встряхнуло.

Алексей встревоженно огляделся. Стрелок показывал за иллюминатор. Там вспыхнули и погасли несколько огненных пузырей.

Самолет вдруг ринулся вниз и в сторону, и весь груз — ящики, мешки — поехал по полу в разные стороны. А вокруг самолета небо чертили разноцветные трассы. «Заметили, окаянные», — подумал Егоров и только теперь осознал, какая опасность угрожает им всем. В самолете тонна взрывчатки и новые мины, тоже начиненные толом. Попадет хоть одна пуля, считай — конец. Алексей взял в руки упаковку с детонаторами и прижал к себе, как ребенка, словно так можно было избежать беды.

Но все обошлось. Самолет удачно сманеврировал, и огненные трассы исчезли где-то в облаках.

«Пронесло», — облегченно вздохнул Алексей, посматривая на Строганова. Тот был бледен, но задорно подмигнул: все, дескать, хорошо, летим дальше.

Егоров положил рядом детонаторы, поправил за спиной парашют и снова закрыл глаза.

А все же дурацкое положение, когда ты беззащитный пассажир и твоя жизнь целиком зависит от других. Осенью прошлого года, в самом начале боевой деятельности его роты, однажды уже было такое. Их отряд, сформированный из московских комсомольцев, недавних слушателей спецшколы, только-только прибыл на побережье Черного моря в город Поти. Стояла южная сентябрьская жара. Над городом голубело небо, с севера нависали красноватые, опаленные солнцем горы. Их вершины увенчивали сизовато-зеленые шапки лесов.

Привокзальную площадь и улички вокруг заполонили военные. Среди них много раненых: одни только что прибыли очередным санитарным поездом, другие — на судах. Над площадью висел непрерывный гул. Из порта долетали гудки кораблей — унылые, тревожные. Временами неожиданно завывала сирена — сигнал воздушной тревоги, и через считанные минуты в небе стремительно проносились стайки краснозвездных истребителей, спешивших перехватить вражеские самолеты.

С вокзала рота Егорова за несколько минут добралась до школы, отведенной для размещения отряда. Двухэтажное помещение имело непривлекательный вид: ободранные стены, в окнах выбиты стекла, в коридорах свалены парты, школьное имущество. Для роты отвели два класса на первом этаже. Не успели бойцы расположиться на новом месте, как на пороге появился майор Гриднев, вчерашний преподаватель минноподрывного дела в спецшколе, а сейчас начальник штаба их отряда.

— Построить роту! — приказал он Егорову.

Через несколько секунд все были в строю и слушали первый боевой приказ: доставить морем в один из прифронтовых портов взрывчатку.

— Путь не такой уж и далекий, но не безопасный, — предостерег майор.

…Через полчаса рота была в порту. У причала их уже ждало небольшое сухогрузное судно. К причалу один за другим подъезжали крытые брезентом большие американские грузовики. Из-под брезента выглядывали автоматчики — сопровождающие. Бойцы принялись осторожно переносить опасный груз, аккуратно размещая его в трюме. Работали всю ночь, а на рассвете судно вышло в море.

На корме бойцы роты окружили высокого матроса в стареньком бушлате и бескозырке с надписью на ленточке «Ташкент». Правую щеку матроса пересекали два свежих шрама. На руках — следы недавних ожогов. Попыхивая здоровенной самокруткой, моряк рассказывал подрывникам о последнем походе и трагической гибели своего лидера в Новороссийске.

Вдруг на корабле прозвенела трель электрических звонков, и тотчас же по радиотрансляции громко разнеслось: «Боевая тревога! Боевая тревога!» Все устремили взоры в небо. С северо-запада появилось несколько крохотных точек.