Анджей Мулярчик - Катынь. Post mortem

– Куда путь держите, гражданин? – Этот вопрос прозвучал из-за спины Юра. С милиционерами был еще кто-то третий. Мужчина в пиджаке вышел из-за угла и теперь стоял в метре от Юра, изучая взглядом его одежду и висевшую через плечо холщовую сумку.

– На работу.

– Где работаете? – Милиционер обращался к Юру, но все время смотрел на того третьего, словно ждал от него какого-то знака. Услышав ответ, что Юр работает на предприятии «Сода» в районе Борек-Фаленцкий, он бросил взгляд на второго милиционера и сказал: – Любопытно. А ведь вы идете в противоположном направлении.

– Документы. – Второй милиционер уже протянул руку.

Юр, нарочно мешкая, медленно полез в сумку, и в этот момент кто-то сильно ударил его снизу по руке. Окрик Третьего был настолько громким, что эхо словно заметалось, ударяясь о стены домов:

– Это он! Сбежал из комендатуры в Мысленицах!

Милиционер срывает с плеча винтовку. Юр отрицательно качает головой. Лезет за пазуху, как будто хочет вынуть документы, но Третий опережает его. Он резко выхватывает пистолет и истерически кричит:

– Руки вверх!

Юр, оттолкнув милиционера в его сторону, мешает ему выстрелить. Тогда Третий опускается на колено и целится в спину убегающего Юра.

Юр бежит, не давая в себя прицелиться, петляя, как заяц, этому его учили в лесу. Но в лесу деревья, а здесь он бежит как по коридору меж каменных домов. Первый выстрел отколол осколок от стены, и тот скользнул по его виску и щеке. Он слышит топот тяжелых сапог преследующих его милиционеров, слышит их крики:

– Стой! Стой!!! – но он даже не оборачивается. Лишь бы добежать до угла, лишь бы завернуть за угол.

Третий прицелился, но фигуру бегущего ему заслоняют милиционеры. Перебежав на противоположный тротуар, он снова изготовился для выстрела. На сей раз выстрел попадает ниже. Пуля высекает искры прямо у подошв бегущего.

Юр вбегает в ворота, дергает за огромную железную ручку. Дверь даже не шелохнулась. Он срывает с плеча сумку и пытается пропихнуть ее сквозь щель между облупившимся нижним краем ворот и брусчаткой. Он бьет по сумке ногой, лишь бы та пролезла, лишь бы исчезла с глаз преследователей, но сумка застревает в щели ворот и торчит там как кость в горле. И тогда Юр видит направленные на него три дула: две винтовки и один пистолет ТТ.

– Попался! – тяжело дышит Третий. – Наконец-то мы тебя сцапали.

– В кого ты стрелял в последнее время?

Следователь занят тем, что проверяет, пуст ли патронник пистолета. Он вынул обойму и только тогда перевел взгляд на допрашиваемого.

– Ни в кого.

Юр сидит в разорванной на шее куртке, руки закинуты за спинку стула. Они не надели на него наручников, даже не связали руки веревкой, велели только держать их сзади. Спинка стула врезается ему под лопатки. Стул стоит на расстоянии двух метров от письменного стола, за которым сидит Следователь в форме капитана. Облупленные стены комнаты выкрашены серой масляной краской лишь до того уровня, куда может дотянуться рука, по верхнему краю краски криво проложена панель. Возле окна стоит массивный Блондин и все время чистит ногти перочинным ножиком, словно он оказался тут совершенно случайно. Здесь еще и тот, Третий. Он снял пиджак, повесил его на стул, стоящий у второго письменного стола, и все время ходит кругами по комнате, как охотничья собака, взявшая след. Теперь он оперся о металлический шкаф, выкрашенный зеленой краской, и смотрит на Юра с кривой усмешкой человека, убежденного, что никто на свете не в состоянии его перехитрить.

– Что ты делал в Кракове?

– Я приехал, чтобы легализоваться.

– Признавайся. – Следователь постучал вынутой из пистолета Юра обоймой о письменный стол. – Какое у тебя было задание?

– Я хотел после амнистии поступить в вуз.

– Не заливай! – Следователь подался вперед. – А кто отбил своих из комендатуры в Мысленицах?

– Я к этому не имею никакого отношения. – Юр пожимает плечами и машинально кладет руки на колени. Блондин, стоявший у окна, прекращает чистить ногти, грубо хватает Юра за запястья и выворачивает с такой силой, что тело Юра выгибается от боли.

– Ты попался, – слышит он голос Третьего, который положил холщовую сумку Юра на письменный стол и начал в ней рыться. Вытаскивает две пары носков из овечьей шерсти, которые мать связала Юру в дорогу, отправляя его в Краков. Юр видит, что тот отложил в сторону конверты с негативами и отпечатками.

– Точно, ты попался, – подтверждает Следователь, затягиваясь папиросой. – Получишь такой же приговор, как и твой брат.