Петр Лебеденко - Навстречу ветрам

Вы часто грустите, молодой человек?

Редко, — отвечал молодой человек, чувствуя в вопросе какой-то подвох.

А смеетесь?

Будущий летчик на минутку задумывался. Нужно ли часто смеяться, если хочешь стать летчиком? Или необходимо всегда быть серьезным? Обычно выбиралось среднее:

Смеюсь, когда весело, доктор.

Вот как! — глаза за очками прищуривались и словно удивлялись. — А скажите, никто из ваших родственников не страдал эпилепсией?

Чем, доктор?

Ну, припадки у кого-нибудь были?..

Нет, такого в роду у нас не было! — с облегчением отвечал осматриваемый.

Снова начиналось прощупывание, прослушивание, снова задавались десятки вопросов, и в шести-семи случаях из десяти врач обычно говорил:

И что это вы, батенька, все летать вздумали? Кто же на земле останется? Ну-ну, не хнычьте… Я ведь еще ничего не сказал. Идите, результат потом узнаете…

Но это уже было провалом. Все об этом знали…

С тревогой за своего друга смотрел сейчас Андрей на дверь врача-невропатолога. Он хотел дождаться, пока оттуда выйдет Игнат, но в это время его позвали:

Степной!

Андрей вошел в кабинет. За круглым столом, на котором стояли всевозможные пузырьки, баночки, колбочки, сидела девушка в белом халате и перелистывала санитарную карточку Андрея. Потом она поманила его пальцем и указала на стул. Андрей сел.

Возьмите этот пузырек и понюхайте.

Андрей придвинул к себе пузырек со светлой жидкостью и понюхал.

Чем пахнет? — спросила девушка.

Андрею показалось, что жидкость вообще не имеет никакого запаха. «Но не дадут же нюхать простую воду!»— подумал он. И наобум ответил:

Крем-содой.

Девушка строго посмотрела на него и сказала:

Не сочиняйте. Вода ничем не пахнет.

Я так и думал, — виновато улыбнулся Андрей. Потом он безошибочно определил запах ландышевой настойки, яблочного напитка, и наконец девушка отослала его к своей подруге. Началась проверка слуха. Андрея ставили то в десяти, то в восьми шагах от проверяющего, заставляли закрывать одно ухо и чуть слышно шептали:

Чудо…

Чудо! — громко повторял Андрей.

Самолет…

Самолет!

Довольно.

Довольно! — Андрей почти кричал. Он уже был уверен, что испытания выдержаны, и не знал, как умерить бушующее чувство радости, заполнившее все его существо. Ему хотелось расцеловать и ту девушку, которая подвела его на простой воде, и ее подругу, которая таким чудесным голосом шептала ему хорошее слово «чудо». Ему хотелось петь и плясать, Андрей даже присел на краешек стула, чтобы немножко остыть.

Вы свободны, товарищ будущий летчик! — с самой замечательной улыбкой, какую только приходилось видеть Андрею в своей жизни, сказала девушка.

Кто это сказал: «Счастье редко приходит одно, без печали».

Первый, кого увидел Андрей, захлопнув за собой дверь, был Игнат Морев. Он стоял спиной к Андрею у окна, но по его опущенным плечам, по склоненной голове Андрей сразу же понял: не прошел. Сердце Андрея словно раздвоилось: в одной его половине еще пела радость, неудержимая, захлестывающая, а другая половина уже сжалась в комочек и наполнилась горечью. Он подошел к Игнату и тихонько позвал:

Бледнолицый!..

Игнат обернулся.

Нет, это не лицо Игната! Бледная маска с тусклыми глазами, в которых дрожали, как росинки, слезы, и губы по-детски дергались.

Ну как? — Андрей спросил это, лишь бы не молчать.

Но Игнат вдруг рассвирепел:

Что — как? Пошли вы все к чертовой матери! И ты — тоже! Думаешь, не вижу по глазам, что злорадствуешь?! Вижу все! И не трогай меня, слышишь?!

Игнат… — Андрей положил руку ему на плечо. — Зачем ты так, Бледнолицый?

Не трогай меня! — Игнат резко сбросил его руку и зло на него посмотрел. — Летчик! — добавил он с иронией. — Небось, помчишься сейчас давать Лизке телеграмму: так, мол, и так, я буду летчиком, а Игнат провалился!..

Какая-то струнка дрогнула в душе Андрея, и у него так же, как у Игната, задрожали губы. Он внимательно посмотрел на товарища и тихо спросил:

Ты понимаешь, что говоришь? Разве я в чем-нибудь виноват?

Игнат оттолкнул его и быстро пошел к выходу.

В скверике душно пахло акацией. По песчаной дорожке женщина катила коляску, в которой сидел маленький мальчуган, вертел рукой трещотку и гудел:

У-у-у… У-у-у…

Под носом у карапуза застыла капля.

Сопляк! — пробурчал Игнат и сел на скамью.

Коляска проехала мимо него, и мальчуган помахал Игнату ручкой.

Что же теперь делать? — вслух проговорил Игнат. — С какими глазами возвращаться домой?