Юрий Корольков - Так было…

— Загляните ко мне — поговорим о деле, — сказал Макгроег, прощаясь. — Впрочем, можно поговорить и сейчас… Зачем откладывать. Хотите снова служить со мной? Я подбираю себе надежных людей. Заодно вы сможете побывать в Англии.

— Да, сэр, я бы с удовольствием… Но я нахожусь на службе и…

— Об этом я позабочусь сам. Вы плаваете на «Империале»?

— Да, сэр.

— В качестве кого?

— Штурвальным.

— Тогда будем считать вопрос решенным.

Макгроег что-то записал для памяти в свой блокнот и попрощался.

Через две недели штурвальный Роберт Крошоу, отозванный с эсминца «Империал», плыл к берегам Англии. Два дня он провел в Лондоне и в назначенный срок явился на борт «Кэмпбелтоуна» — эсминца, указанного в предписании Крошоу.

Только ради того, чтобы побывать дома, даже не дома, а просто в Лондоне, Роберт готов был сменить службу и отправиться куда угодно, к чертям на рога, лишь бы выяснить конец, что же произошло с Кет… Однако толком Роберт ничего не узнал и на этот раз.

В Лондоне Роберт прежде всего отправился в Ист-Энд на квартиру к Греям. Его встретила миссис Грей, такая же чопорная, как прежде, чуточку пополневшая, но в остальном она совершенно не изменилась, будто законсервировалась в собственной банке-квартире.

Миссис Грей, как показалось Роберту, разговаривала с ним довольно сухо и неохотно, будто не хотела посвящать в семейные дела постороннего человека. Она только сказала, что Кет в Лондоне нет, с полгода назад она уехала с каким-то штабом в Северную Африку. Миссис Грей сильно за нее беспокоится, там такая ужасная пустыня, но Кет как будто довольна. Впрочем, Кет всегда была скрытной, она никогда и посвящала родителей в свою жизнь. Миссис Грей не знает, что она там делает, как живет. Письма приходят редко. Большего Роберт не мог добиться. Он провел у Греев четверть часа. Миссис Грей намекнула, что ей пора уходить по делам. Роберт понял — уходить нужно не ей, а ему. Попрощался и вышел.

Больше никто не мог рассказать Роберту про его невесту. Бывшую… Внешне Роберт будто смирился с этой мыслью. Впрочем, о Кет может что-нибудь знать Джимми Пейдж. Роберту очень не хотелось ехать к Пейджу. К тому же еще неизвестно, живет ли он на старом месте и вообще служит ли в Лондоне. Да и сможет ли он рассказать ему что-то новое. Но как только Роберт подумал про Джимми, он уже знал, что обязательно поедет к нему, вопреки неприязни, попреки доводам, которыми он старался убедить себя, чтобы не встречаться с Джимми.

Обманывая себя, Роберт решил съездить в пригород, взглянуть, что сталось с их домом. А там будет видно. Может быть, он еще и не пойдет к Джимми.

На месте их дома зиял пустырь. В невысоких штабелях битого кирпича гулял холодный ветер. Деревья стояли унылые, без листьев. Роберт посидел на каменном крыльце — четыре ступеньки, всё, что осталось от дома. Ни единого знакомого предмета. Только чугунный львенок величиной с котенка торчал на железной ограде, в самом углу крохотного участка. На металле сохранилась облупившаяся, потускневшая краска. Одна половина туловища и головы львенка была когда-то зеленая, другая — оранжевая. Роберт вспомнил: здесь стоял глухой забор. Соседом с одной стороны был дядюшка Вильям, с другой — желчный и неуживчивый Реймонд. Он все делал по-своему. Когда отец покрасил изгородь зеленой краской, Реймонд свою часть — оранжевой. Спорного львенка покрасили пополам. Реймонд любил повторять поговорку: хороший сосед тот, что за высоким забором. Но отец всю жизнь дружил с дядюшкой Вильямом, хотя между ними не было никакой изгороди, а забор, построенный Реймондом, только способствовал враждебному нейтралитету. Теперь здесь не было ни забора, ни соседей, ни родного крова — пусто. Только ветер, битый кирпич и темные, обнаженные ветви.

Роберт поднялся с холодных, точно гробовая плита, ступеней. Охваченный горькими воспоминаниями, он с грустью смотрел на мрачное пепелище. Вот все, что оставила война от его крова, под которым провел он детские годы. Это было молчаливое прощание с прошлым. Но он должен знать… Неужели и Кет… Неужели и она уже только в прошлом…

Роберт больше не противился себе. Он медленно побрел к автобусной остановке и, не доходя, свернул на улицу, где жил его школьный приятель Джимми Пейдж.

Дом Пейджей уцелел во время бомбежки. Вопреки ожиданиям, Джимми радушно встретил Роберта. Была суббота, и Джимми рано вернулся домой. Преуспевающий интендант отдыхал на тахте, скинув китель и сменив ботинки на мягкие туфли. Он поднялся навстречу Роберту, распростер для объятии руки, но, сделав два шага, повернул к стулу, на спинке которого висел его форменный китель. Пейдж спешил похвастаться перед товарищем своими погонами — он получил новое звание. Джимми по-прежнему преуспевал в жизни и лез в гору по службе.