Равиль Бикбаев - 56-я ОДШБ уходит в горы. Боевой формуляр в/ч 44585

Летуны спирт водой разбодяжили и наливают мне полстакана. Пей! Ахнул я пойло летное одним глотком, а оно назад как поперло, да так быстро, раз – и плесканул из горла фонтан.

– Все-таки ты облевался, – тихо и грустно заметил пилот, разглядывая свой испачканный комбинезон.

Огорченно развожу руками: прости, браток, не специально я.

Коротко матернувшись, летчик лезет в вертолет и там переодевается. Выходит в форме. На мятой зеленой рубашке прицеплены погоны офицерские. Две полосы и звезда посередине. Ну ни х… себе! Надо же, на кого рыгнуть пришлось. Здравия желаю, товарищ майор! От неожиданности я в воинском приветствии поднес руку к головному убору, истерзанной выцветшей панаме.

– Что у тебя с рукой? – майор спрашивает. – А ну покажи!

А ладони у меня обожженные, когда раскаленный ствол пулемета менял, до мяса руки сжег.

– Да ничего, – прячу руки я.

– Слышь, Сема, – это майор технику приказывает, – позови пару бойцов из обслуги, пусть они этому расп…дяю помогут оружие до части донести.

Потом майор ко мне поворачивается и ласково так, с подъе…кой говорит:

– Хотел тебе всю фляжку отдать, да нечего добро на г… но переводить, а титьки с молочком у меня нет, уж звиняй, хлопец.

Полк вертолетный раньше под Одессой дислоцировался, вот они примочки одесско-хохлятские к делу и не к делу применяли. Попытался я доказать, что можно мне флягу доверить, не пропадет добро, и только укрепит вертолетно-десантное братство аварийный спирт, но получил в ответ еще пару совершенно непристойных шуточек на украинской мове и без спирта поплелся в роту. Пусть и без аварийной фляжки шел, но зато как триумфатор. Вместо свиты тащили за мной пулемет и прочую амуницию двое донельзя злых солдата из батальона авиационного обслуживания – БАО.

Затем я еще пару раз на штурмовки летал, но с другими экипажами. Там тоже лихие хлопцы были, но уж больно пилоты этого одесского полка подшучивать любили. Разок они высокого штабного чина доставляли в Кабул. А до этого чин на инспекции весь гарнизон задолбал. Вы только представьте, этот лампасный хер заставлял пилотов ему по уставу честь отдавать. А честь офицера – это такое дело, что пилот на войне ее защитить всегда найдет способ. И вот на высоте трех тысяч метров борт начал пикировать, да еще техник втихаря зажег дымовую шашку в отсеке, и как все завизжат: «Нас сбили! Падаем! Прощай, родина!!!» Генерал от горя, что пришло время родину оставить, прямо от души так в штаны с лампасами и навалял. Смеха на всю армию было. Потом, конечно, эти летуны преогромный втык из штаба армии получили, только им до винта это дело было, дальше подшучивали. Славные ребята, отважные, а как летчики вообще суперклассные были. Сколько раз они нас огнем прикрывали, а сколько солдатни побитой они с поля боя повытаскивали. А ведь почти под огнем раненых эвакуировали, а иногда и без всяких «почти» – прямо под обстрелом наших ребятишек спасали.

Вертолет улетел, день закончен, окопы отрыли, камешками бойницы обложили, из термосов по котелкам супчика разлили, горячего похлебали, можно и отдыхать. Только-только приготовились посменно покемарить, как с соседней горки по нам стрелять стали. То ли «духи» хотели показать, что туточки они и никуда не делись, то ли они своему душманскому начальству хотели очки втереть, но в любом случае толку с их стрельбы ноль. Расстояние между нашими горками где-то метров девятьсот было. Прицельно, особенно в наступающей темноте, не постреляешь. Неприцельная шальная пуля убойную силу сохраняет, но от таких попаданий окоп хорошо защищает. Мы, конечно, ответный огонь ведем, но так, для порядка, без азарта. По вспышкам стреляешь в сумеречную хрень как в «копеечку» и прекрасно понимаешь, что все это – бестолковый перевод боеприпасов. А вот наши минометчики, вот те перестрелке обрадовались. Быстро установили в подходящей ложбинке миномет и давай мину за миной кидать.

На другой горке, где противник засел, разрывы видны, оттуда «духи» тоже усиливают огонь, мы в свою очередь из стрелкового оружия пуляем. Летят очереди трассирующих пуль, гремят взрывы. Все почти как в кино: красиво, зрелищно, бестолково. «Духи» тоже в укрытиях сидят, от мины толк будет только в случае прямого попадания, наши же пульки по законам баллистики уже не в цель летят, а токмо направление соблюдают. А минометчики все не унимаются, все кидают мины. Думаете, горят желанием в бою поучаствовать, свою лихость и воинскую выучку продемонстрировать? Как бы не так! Они за истекший день мины свои не расстреляли, а тут им новые привезли. А куда их девать? Так просто не выкинешь, лишнюю тяжесть тащить неохота, а тут такой удачный случай от этого добра избавиться. Расчет к бою! Прицел девятьсот! Беглым огонь, огонь!