Герман Вук - Бунт на «Кайне»

Он передал управление Фаррингтону и уже было направился к забортному трапу, как в этот момент на борт подняли капитана. Кифер не мог подняться самостоятельно, поэтому один из матросов прыгнул в воду рядом с ним, обвязал вокруг него конец пояса, и писателя, с которого потоками стекала вода, согнутого пополам, но крепко вцепившегося в свой промокший серый мешок, выудили из воды. Как только он поравнялся с палубой, Вилли подхватил его и помог встать на ноги. Губы у Кифера посинели. Пряди волос спускались на налитые кровью, широко открытые глаза.

— Как тебе, черт побери, все это удалось, Вилли? — выдохнул он. — Чудо какое-то. Я представлю тебя к Морскому Кресту…

— Желаете взять на себя управление, капитан? Как вы себя чувствуете сейчас?

— Ты прекрасно справляешься, черт побери. Продолжай в том же духе. Подбирайте остальных. — Я сменю платье… Пошли фельдшера — пусть займется этой проклятой рукой, она не дает мне покоя. Проверили людей?

— Сейчас проверим, сэр…

— Прекрасно… Так держать… Дай мне руку, Уинстон…

Кифер, хромая, поплелся к своей каюте, опираясь на плечо боцмана и оставляя за собой мокрые следы.

— Через полчаса я буду на мостике, Вилли… Сделай перекличку…

Число пропавших без вести сокращалось по мере того, как один за другим моряки поднимались на борт. Наконец в списке Вилли осталась всего одна фамилия — Эверетт Гарольд Блэк, трюмный машинист третьего класса по прозвищу Страшила. Идя почти по пояс в воде, матросы поисковой партии прочесали обгоревшее, затопленное котельное отделение и, наконец, нашли его. Когда сообщение об этом поступило наверх, Кифер был уже на мостике, держа руку на белоснежной перевязи. «Кайн» все еще находился в районе, где в него врезался камикадзе. Был полдень. Жарко пекло солнце. Резкий, удушливый запах гари пропитал весь закопченный дочерна корабль.

— Н-да, вот какие дела, Вилли. Каждому воздалось… Бедный Страшила… Каков курс на вход в пролив?

— Ноль восемьдесят один.

— Прекрасно, Рулевой, на румб 081, ход пятнадцать узлов…

— Сэр, разрешите спуститься вниз, я хочу проследить за тем, как его будут поднимать.

— Конечно, Вилли. Ступай.

На палубе матросы скатывали шланги, сметали звякающие обломки металла с надстройки и главной палубы и весело переговаривались между собой, вспоминая свои подвиги. Они встретили Вилли приветствиями, шутливо намекая на обещанную прогулку в Штаты. У камбуза одни матросы уплетали толстенные, наспех сделанные бутерброды, другие таскали булки из-под носа у коков, которые, проклиная все на свете, пытались растопить камбузную плиту, чтобы приготовить завтрак. Несколько зевак стояло у огороженного леерами пролома в палубе. Из темного, залитого водой котельного отделения гулко доносились голоса матросов поисковой партии. Два молоденьких энсина, из тех, кто поторопился прыгнуть за борт, стояли у лееров в чистых робах, заглядывали вниз и смеялись. Увидев Вилли, они смолкли.

Он холодно окинул их минутным взглядом. Это были однокашники, выпускники одной из военно-морских школ на Западном побережье. Обычно они скулили и увиливали от корабельного курса подготовки офицеров, не видя в этом никакого толка, ворчали, что не высыпаются, а их небрежность в обработке донесений и писем была невыносимой. Мало того, они беспрестанно кляли судьбу, закинувшую их на «Кайн». Вилли захотелось поиздеваться и предложить им написать квалификационное задание, раз уж у них нет другого дела, кроме как глядеть по сторонам. Но он, промолчав, повернулся и полез в воздушный ящик, слыша, как энсины захихикали ему вслед.

Отвратительный запах гари и еще какая-то вонь ударили ему в лицо, как только он спустился по узкому трапу в колодец. Прикрыв нос платком, он ступил на переходной мостик и пошел, скользя и спотыкаясь, по мокрым и липким доскам. Странно, как в кошмарном сне, выглядела котельная в льющемся сверху солнечном свете, слышно было, как чавкала вода, плескаясь в топках. Поисковая партия была где-то далеко, у правого борта. Когда Вилли спустился в котельную, холодная и маслянистая вода доходила ему до колен. Пока он добирался до людей, вода из-за качки то опускалась ему по щиколотки, то поднималась до пояса. Матросы поисковой партии расступились, и один из них направил вниз луч мощного электрического фонаря.

— Подождите, пока вода сойдет, мистер Кейт. Тогда вам будет видно.

Вилли не привык к виду покойников. Он видел, правда, каких-то родственников, выставленных в обитых изнутри бархатом гробах в мерцающем полумраке часовен, наполненных тяжелым запахом цветов и тихими траурными звуками органа, льющимися из динамиков, но здесь никто не попытался приукрасить смерть Страшилы. Вода схлынула на несколько секунд, и луч фонаря осветил тело матроса, пригвожденного обломками самолетного двигателя, его черные от мазута лицо и одежду. Это зрелище напомнило Вилли раздавленных белочек, которых он так часто видел осенним утром на дорогах Манхассета. Ужасно было вдруг осознать, что люди так же слабы и хрупки, как маленькие белочки. Черная вода с хлюпаньем закрыла погибшего. Вилли с усилием подавил подступившие слезы и тошноту.