Поль Сидиропуло - Костры на башнях

— Теперь такую картину увидим повсюду, — сумрачно ответил Карл Карстен.

— Это почему же? — не понял он.

— Ты думал, что это они нас так встречают?

— Уж не о беде ли возвещают? Смотри-ка. Не такие они дикие, как о них толкуют, — удивился Горт Роуфф.

Колонна автомашин остановилась на крутой горной дороге.

Радист напряженно застыл с наушниками: принимал важное сообщение.

— Господин генерал, — обратился он к Блицу, — приказ из штаба армии. Срочно изменить маршрут. Направляться в квадрат «одиннадцать».

Вальтер Блиц склонился над картой горной местности — квадрат этот находился в соседнем ущелье. «Десяток лишних километров, — подумал он недовольно. — Теряем дорогое время».

Склонив голову, в спецмашину зашел полковник Битнер, высокий, еще молодой человек с орлиным носом и близко посаженными глазами.

— Господин генерал…

— Послушайте, Битнер! — оборвал его Вальтер Блиц. — Мы не можем менять направление всего соединения. Часть продолжит путь, как и задумывалось ранее, чтобы не вызывать подозрение русских. Здесь мы разделимся, полковник.

Битнер хотел было вытянуться, но уперся головой в низкий потолок спецмашины.

— Следовательно, — Блиц сомкнул тонкие губы, — вам предстоит продолжить путь. И принять бой. Запомните, Битнер, во что бы то ни стало нужно продержаться до тех пор, пока группа восхождения не выйдет к стоянке «три пятьсот». Это место, находящееся на высоте три тысячи пятьсот метров над уровнем моря. Затем мы сможем вам помочь.

Полковник Битнер вернулся в свою машину, которая стояла по соседству; орлиный нос его заострился, глаза глубоко запали.

— ЧП? — просил Карл Карстен.

— Хуже быть не может. Прощай, дружище. Не повезло мне.

— Не понял. Объясни толком.

— Пути наши расходятся.

— Вот как!

— Мне поручено отвлечь противника, — как-то обреченно заметил Битнер. — Каждому свое. А слава другим, кто в рубашке родился. Других будут показывать фюреру и в кинотеатрах Берлина по всей Германии.

— Да объясни ты толком. — Карстен пока не понимал, о чем речь.

— Что тут объяснять! — сощурился Битнер. — Тебе-то, конечно, все равно. Какая разница, кто будет тебя сопровождать, прикрывать. Битнер, Губерт, Лернер… Ты в любом случае окажешься на могучей кавказской вершине. Ты — счастливчик.

— Ах, вот ты о чем.

— Да, да, о том. Надеялся. И все рухнуло. Ну не обидно ли?

— Не отчаивайся, — усмехнулся Карл, он видел: бедняга Битнер переживает, как малыш, которого взрослые не берут на увеселительную прогулку. — Нет худа без добра.

— О каком добре ты толкуешь! — горячился полковник. — Мне предстоит сдерживать натиск русских. Одни получат Рыцарский крест, а другим не достанется и надгробный крест. Лавры одним, шишки другим. Говорю тебе — каждому свое.

Виктор Соколов прислушался: гул доносился откуда-то из глубины гор. Ошибки вроде бы нет — немцы движутся в том именно направлении, в каком и предполагали.

Из-за огромной, нависшей над дорогой скалы, бесформенной, как заплывшее мордастое лицо великана, выползали взбирающиеся вверх, как жуки, тупоносые натруженно воющие немецкие автомашины.

Близился миг решительной схватки с врагом.

Иван Владимирович Тюленев не ложился спать, несмотря на поздний час: он был обескуражен поступающими сообщениями… Командование 46-й армии сообщило, что в районе Черкесска и на перевалах идут незначительные бои. А через три дня в штаб фронта поступило тревожное донесение: «Передовые части первой и четвертой горнострелковых немецких дивизий уже появились на северных склонах Клухора и на перевале Донгуз-орун». В тот же день позвонили снова: «По данным нашей разведки, положение на Клухорском перевале очень серьезное…»

«Как такое могло случиться? И все это за короткое время, за три дня!» Иван Владимирович не в силах был сдержать возмущение.

На 46-ю армию возлагалась оборона перевалов через западную часть Главного Кавказского хребта и Черноморского побережья, а кроме того — прикрытие границ с Турцией.

Выходит, просчиталось командование фронта, полагая, что основной удар немцы нанесут на Черноморском побережье, где и развернули главные силы армии?! Иван Владимирович связался с Тимофеевым.

— Что у вас?

— Немцам удалось прорваться в ущелье «Надежда».

«Как они могли там оказаться?» — не переставал удивляться Тюленев.

— Судя по всему, — продолжал Тимофеев, — противник намеревается пройти в квадрат «три пятьсот». Мы перекрыли подступы к нему…