Николай Гунбин - В грозовом небе

Начала бить вражеская зенитная артиллерия, прикрывающая железнодорожный узел. Но снаряды рвутся выше. Значит, немецкие зенитки еще не определили точно высоту нашего полета. Пользуясь этим, бросаем на заданную цель фугасные и зажигательные бомбы. Несколько десятков их накрывают стоящие на путях гитлеровские эшелоны. Они горят.

Чтобы уйти от зениток, ведущий немедленно разворачивается вправо и, снижаясь, уводит звено от цели. Но так темно, что на развороте мы теряем ведущего из вида. По одним только выхлопам, без аэронавигационных огней, мы едва ли сможем теперь его найти. Надежда только на себя. Волнуюсь. Впервые ночью идем по маршруту одни. Но выручает радиополукомпас: по нему без особого труда настраиваюсь на курскую широковещательную станцию… [32]

Колебания стрелки индикатора РПК-2 показывают, что под нами радиостанция «Курск». Но самого города и аэродрома не видно - они в стороне, и притом затемнены. Впереди, в восьмидесяти километрах, наш базовый кшеньский аэродром. Но туда нельзя - там давно сверкает молния; фронтальная гроза. Посоветовался с летчиком. Решаем садиться на курском аэродроме, но его надо еще найти. Делаем круг, даю две зеленые ракеты - установленный сигнал запроса на посадку, Сразу же слева от нас летчик замечает огни - зажглись посадочные прожекторы. Теперь, как говорится, дело техники, в данном случае - техники пилотирования, и Степан отлично справляется с этим.

На аэродроме нас встречают представители командования дивизии и на полуторке отвозят в расположение штаба. Командир дивизии подробно расспрашивает о полете.

- Решение вами принято правильное, - говорит он, - грозу на востоке обойти невозможно. - И, помедлив, сообщил: - Сейчас из Кшени передали: один ваш экипаж попал над аэродромом в грозу и погиб.

Это наш правый ведомый, замечательный молодой летчик со своим тоже молодым экипажем.

Оставшееся время ночи проводим в самолете, дожидаясь рассвета. Кто как может «добирает». У меня в штурманской кабине по сравнению с другими комфорт. Подложив парашют под голову, растянулся во весь рост… С рассветом к самолету прибывает бензозаправщик, и мы, заправившись горючим, не теряя времени, взлетаем. Всего восемьдесят километров отделяет нас от дома, от своего полка, но и на этом коротком пути натыкаемся на непредвиденный заслон - туман. Конца ему не видно. Волнуемся - открыт ли аэродром? На наше счастье, туман кончается. Садимся.

Радостно встречает нас техник самолета Иванов. На аэродроме ждут нас товарищи, боевая семья, хоть и значительно поредевшая.

Через день снова боевой вылет - на этот раз днем - на разведку танковых войск Клейста, в район юго-восточнее Киева.

На разведку

В августе - сентябре 1941 года кроме нанесения бомбардировочных ударов по врагу мы занимаемся и разведкой районов сосредоточения гитлеровцев, стремящихся окружить часть наших войск под командованием генерала Кирпоноса. [33]

В отличие от других боевых заданий такие полеты производим без бомб, что нам, экипажам бомбардировщиков, откровенно говоря, не по душе: пролетая над скоплениями фашистских войск, их хотелось не только фотографировать, но и бить. Можно бы в этом случае применить пулеметы, но высота на разведку, как правило, давалась не менее тысячи метров, и стрельба из пулемета при этом была малоэффективна.

Так было и в этом полете - в середине августа 1941 года, когда мы должны были установить район сосредоточения вражеских войск в треугольнике Прилуки - Конотоп - Бахмач. Данные разведки необходимо добыть в интересах нашей бомбардировочной авиации.

Полет выполняем днем, одиночным самолетом и, конечно, без сопровождения истребителей - их тогда и для больших групп не хватало. Мы с этим смирились и надеялись только на себя. Погода облачная. В интересах разведки полет выполняем под облаками. Обследовав район Конотоп - Бахмач, выводим самолет на Прилуки. Высота - тысяча двести метров. Еще издали видим - центральная площадь и все прилегающие к ней улицы буквально запружены фашистской техникой, танками прежде всего. Включаю фотоаппарат на автоматическую съемку. Но тут «заговорила» вражеская зенитная артиллерия. Разрывы ложатся и перед нами, и под нами. С работающим аппаратом маневрируем по высоте, увеличивая ее. На всякий случай поближе к облакам. Проходим над самой площадью, где наибольшее скопление вражеской техники. Вот тут-то я и пожалел, что в самолете нет ни одной бомбы. Они бы нам сейчас так пригодились! Не подозревая, что мы летим без боевого груза, вражеские солдаты шарахаются в стороны, мечутся в поисках укрытия. Это нам хорошо видно с высоты. В разрывах зенитных снарядов аэрофотоаппарат отсчитывает кадр за кадром…