Николай Ульянов - Под каменным небом

Он очнулся в комнате без окон, с голыми стенами, и ничего еще не соображая, вздрогнул. На него внимательно смотрело семь незнакомых людей.

— Как вы себя чувствуете?

Спрашивал полный, с лицом напоминающим чей-то знаменитый портрет.

— Где я, и что со мной?

Полный человек сделал движение, означавшее что-то вроде желания успокоить, но бледное лицо его с зелеными глазами вселяло величайшую тревогу.

— Я, кажется, был без сознания?

— Спали или были без сознания — не всё ли равно? Важно, что за это время в вашей судьбе произошло значительное событие. И смею вас уверить, к лучшему.

— Какое событие? Со мной случилось что-нибудь? Я в госпитале?

— Нет вы не в госпитале.

— Но где же? В полиции?

— И не в полиции.

— Тогда я ничего не понимаю.

— Вам это и трудно понять сразу. Лучше будет, если успокоитесь и предоставите всё времени. Не болит ли у вас голова?

Голова болела, но молодой человек, удивленный странностью происшествия, не обращал на нее внимания.

— Кто же вы, однако?

— Мы ваши поклонники.

Пройдясь взглядом по лицам сидевших, он приподнялся в кресле.

— Мне пора домой. Прошу меня выпустить отсюда.

— Вы еще успеете это сделать. Мы хотели бы с вами серьезно поговорить.

— Но кто вы? Я вас не знаю.

— Совершенно напрасно придавать такое значение вопросу: «кто мы?». Узнаете или не узнаете, от этого ничто не изменится.

— Как это понять?

— Очень просто. Вы должны с нами поговорить.

— Вот как! А если у меня нет желания?

— Тогда вам придется посидеть здесь, пока такое желание у вас появится.

Молодой человек снова вздрогнул и забился в угол кресла.

— Понимаю! Вы усыпили меня и привезли сюда, приняв за богатого. Но вы ошиблись — на мне ничего не заработаете. Мне уже четвертый месяц нечем платить за квартиру, а родственников у меня нет ни богатых, ни бедных.

— Успокойтесь, нам денег не надо. Мы их сами готовы вам предложить. Что за квартиру не платите, что у вас нет приличного костюма, чтобы посещать ученые заседания, — это нам известно. Известно, что вы оказались неблагодарным эмигрантом; вас приютили из милости, а вы вздумали всерьез заниматься наукой и обнаруживать талант больше того, какой полагается иностранцу. Знаем, что доступа в лабораторию вы лишены и вынуждены производить опыты у себя на кухне, пользуясь чайной посудой…

Молодой человек слушал с изумлением.

— Проблема над которой работаете и которую скрываете, как величайшую тайну…

— Откуда вы это знаете?

— Ну, это не так уж трудно. Не мы одни. Военные разведки всех стран знают вас и следят за каждым вашим шагом. Вы уже мировая знаменитость, хотя соседи по квартире презирают вас, как самого пустого человека.

Зеленые глаза с удовольствием следили за эффектом этих слов, — за судорожным подергиванием пальцев, за каплями пота на лбу.

— Чего же вы от меня хотите?

— Мы хотим помочь вам работать над вашим открытием.

— Но разве для этого надо было усыплять меня и затаскивать в этот подвал?

— Да надо. И вы сейчас убедитесь в этом.

Все семеро встали, как по команде, жестом пригласили в соседнюю комнату, а оттуда в ярко освещенное помещение, заставленное аппаратами, шкафами со стеклянными и металлическими приборами.

— Не угодно ли обойти и посмотреть?.. Вот хоть бы это…

Его подвели к будке, сделанной из непонятного материала, отливавшего зеленоватым и красным цветом. Внутренность ее походила на готовальню или на несессер, переполненный загадочными инструментами, оплетенный паутиной тонких проводов. Присмотревшись, он побледнел.

— Но ведь это в точности соответствует моему проекту!

— Вы думаете?.. А что вы скажете про это?

То был клавесин, наполненный лампочками разных цветов и конструкций.

— И это мой!

Винты, маленькие механизмы, шипевшие по-змеиному, когда он нажимал клавиши — всё было знакомо. От клавесина к другому, стоявшему по соседству прибору. Там опять крик удивления, и опять лихорадочный осмотр.

Незнакомцы следили с усмешкой. Только когда осмотрев половину стоявших в комнате сооружений, он зашатался от слабости, к нему подбежали и усадили на стул.

— Это ужасно! Ужасно! И совсем непостижимо!..