Виктор Костевич - Подвиг Севастополя 1942. Готенланд

– Покушения на товарища Сталина не готовит? – поинтересовался Спасаевский со странной, как мне показалось, иронией.

– Ну не до такой, конечно, степени, – пожал плечами Козырев. – Где у нас Крым, а где у нас Кремль. Но не любит он Верховного, товарищ лейтенант госбезопасности. Однозначно не любит. Не дорогой он для него, не любимый. Не вождь.

– Да-а-а, – протянул изумленно Мерман, – встречаются же порой у нас такие люди.

Спасаевский поднес к губам стакан, немного отпил и ответил:

– Порой – не то слово. Вы просто не представляете, товарищи, с какой сволочью приходится каждодневно иметь на нашей службе дело. Такой сволочью, скажу я вам, что врагу не пожелаешь. И ведь заводятся в самых неожиданных местах. Помнишь, Венька, Кавтарадзе нашего беспощадного, того, что в мае на погрузке отличился? Прямо на причале двух паникеров поставил к стенке? Уж на него-то кто бы мог подумать? Кто? А неделю назад пришлось осудить к высшей мере. Замаскировавшийся троцкист и связь с протурецким подпольем в Батуми.

– Война многое выявляет в людях, – заметил я. – И хорошего и дурного.

Спасаевский приятно улыбнулся.

– Вы правы, товарищ Земскис. Огромное вам спасибо. Понимаем ваше нежелание выносить, так сказать, сор из избы. Но и вы должны понимать – в вашем лице оскорбление нанесено не только вам лично, но всему пролетарскому государству, советскому народу и его, прямо скажем, руководству. Вы это сознаете, товарищ Земскис?

– Разумеется, товарищ Спасаевский.

– Так что благодарю за информацию и желаю дальнейших успехов в вашей нелегкой и такой необходимой нашей родине службе.

– Взаимно, товарищ Спасаевский.

Мерман устало потянулся и зевнул. Бутылка была пуста.

– Хватит, друзья, о службе. Пора бы и чаю выпить. Все же в гости ко мне пришли. Елизавета Михайловна!

На веранду вошла хозяйка с оловянным подносом в руках. На подносе поблескивали чашки.

– Подождите! – остановил ее Спасаевский. – Чаю напьемся позже, когда не будет жарко. Вениамин, открывай самобранку. Что у тебя там отыщется?

Козырев гордо поставил на стол свой объемный коричневой кожи портфель.

– «Советское шампанское», брют, прямиком из Абрау. Две бутылки. Я брал, ледяное было. Даже теперь холодное. Вот, пощупайте, Геннадий Семенович.

– Нужен еще один стакан, – обратился к Мерману Спасаевский. – Для нашей прекрасной дамы.

Женщина покраснела, быстро вышла и вернулась с настоящими фужерами. Спасаевский восхищенно развел руками.

– А мы тут из граненых хлещем… Ося, как ты мог?

– Не хотел беспокоить, Геша.

– Не беспокоить надо было, пригласить. Вениамин – наливай. Себе и товарищу Земскису поменьше, вы только что из Севастополя, небось всё шампанское там выдули, чтобы коварным врагам не досталось. Шучу, шучу. Вы в курсе, Елизавета Михайловна, что наш ведущий шампанист из Краснодара получил весной Сталинскую премию? Вот за это самое, что мы тут с вами будем пить. За изобретение новой аппаратуры и метода изготовления шампанских вин. Передовая советская технология!

– Всё-то вы знаете, – сверкнула зубами хозяйка.

– Работа у нас такая – знать обо всем и всё. За вас, Лизавета Михайловна!

Хозяйка чуть-чуть покраснела опять. Мужчины выпили стоя. Повеселевший Спасаевский перешел к наиглавнейшему.

– А теперь, друзья, за победу!

– За победу, – ответил я. Елизавета Михайловна незаметно шмыгнула носом. Наверняка ее близкие, может быть муж, сражались где-нибудь на протянувшемся от Баренцева до Черного моря фронте.

Спасаевский, выпив, задумчиво взвесил на мощной ладони вторую бутылку. Вывернув пробку, передал бутылку Козыреву.

– Наливай. За успехи советского шампанизма!

Мы рассмеялись. В глазах Елизаветы Михайловны сверкнуло неподдельное восхищение. Похоже, ей нравились остроумные люди. Сослуживец Спасаевского моментально сориентировался. Порывшись среди пластинок, лежавших стопкой рядом со стоявшим на тумбочке патефоном, он, щелкнув каблуками, объявил:

– Брызги шампанского!

Елизавета Михайловна радостно вздрогнула. Спасаевский сделал решительный шаг вперед и мягко взял ее за покрытую ровную загаром руку. Женщина несмело прильнула к бугрившемуся под гимнастеркой командирскому плечу. Подошедший к нам с Мерманом Веня щелкнул крышкой серебристого портсигара.

– Закурите, товарищи?

Мерман охотно взял. Я вежливо сказал, что не курю.

– Правильно делаешь, – похвалил меня Оська и посоветовал Козыреву. – Берите пример, молодой человек. Здоровый образ жизни способствует продлению последней.