Вадим Шарапов - Доля ангелов

Но в этом городе к параду готовились особо. Ведь танковый музей, один из самых больших в России, шутка ли! Каждый год по улицам, к восторгу малых и старых, колоннами ехали танки и бронемашины - все, от «КВ-2» до «тридцатьчетверок» отреставрированные, на ходу, в свежей краске. И за рычагами, как полагается - механики-водители, мазутное племя, в военной форме. А в башнях, по пояс - командиры. Кто в гимнастерках РККА еще довоенных, кто уже с погонами. Но все как на подбор, будто в этот день оживало прошлое и выходило в люди из распахнутых ворот музея. Впереди - военный оркестр, позади - чеканит шаг пехота, моряки, десантура с флагами. Не столица, конечно, но и не в грязь лицом, настоящий парад, да еще с такими танками, которые, пожалуй, даже в столичной Кубинке по пальцам пересчитать можно.

И только немногие знали, что бронированные машины, порыкивающие движками, на самом деле не просто куски брони. Знали, но помалкивали, блюли секрет, годами и десятилетиями хоронившийся среди своих.

- В чем дело? - человек из министерства культуры был холеным и важным, смотрел на провинциалов начальственно, сверху вниз, хоть и сам толкался среди предпарадной суеты. - Почему заминка? Я так понимаю, танки уже должны быть в парадном строю! Скоро выезд.

- Понимаете, - пытался объяснить москвичу растерянный Саша Егоров, научный сотрудник музея, - мы не можем найти список... Без списка очень рискуем...

- Чем? - барственный чиновник не понимал и от непонимания начинал злиться. - Чем рискуете? Вот утвержденный состав техники, участвующей в параде. Сначала идут два броневика. Потом - КВ-2 и БТ... Дальше по списку перечислять надо? Что? Что вам непонятно, лично вам?

- Не совсем так... - Саша вздрагивал и мялся, с тоской озираясь. «Ты рот держи на замке, а сам делай, как надо», - говорил ему смотритель Матвей Петрович. Вот только Матвея Петровича на сей раз рядом не было, а он умел одним взглядом осадить любого начальника и заставить себя слушать.

- Значит, так, - чиновник побагровел, пошел пятнами. - Если через полчаса не будет дана команда на выезд, то я гарантирую вам проблемы. Вы что, не понимаете? На параде, возможно, будет заместитель Самого!

Саша сунул руку в карман и вздрогнул. «Вот дурак! - подумал он, холодея. - Забыл мобильник дома! Ведь нельзя же, в такой день...»

Подумал и отчаянно махнул рукой. Сейчас подъедет директор, вот ему Саша и расскажет. Пусть у начальства голова болит. Он еще раз пробежал глазами список и торопливо пошел к механикам, покуривавшим у ангаров.

- Мужики, пора! Давайте, давайте, по машинам. Некогда уже!

- Санька, погодь малость, - самый пожилой водитель, дядя Витя Кряжев, схватил его за рукав. - А Петрович-то где? Он же всегда...

- Нету Петровича! - злясь на всех, а больше всего - на себя самого, рявкнул Егоров в ответ. - Уволили его! Уехал! Сами теперь будем.

Дядя Витя отпустил рукав и растерянно пробормотал:

- Вот тебе, бабушка, Юрьев день...

Плюнул на асфальт, выматерился и пошел в ангар, заводить свой Т-26.

Ревели моторы, дрожала земля под тяжестью сотен тонн брони, двигающейся по улицам. Танки шли ровно, все было так, как и полагается на параде. Высокие гости сидели на высокой трибуне и с интересом смотрели на площадь, одновременно слушая, как в динамиках хорошо поставленный голос комментирует:

- А сейчас перед зрителями проходит техника Великой Отечественной! Это танки, бронемашины и артиллерия нашей Победы...

Наверху, на трибуне, веселый и уже поддатый генерал, старый танкист, целый иконостас орденов, повернулся к своему соседу, полковнику артиллерии.

- Хорошо идут! Только намудрил нынче Петрович, намудрил! Впереди же всегда «семерка» шла тридцать четвертая, а сейчас «кавэху» погнали. Он, конечно, большой, вон башка какая. Но «семерка»-то героическая!

- Так это не Петрович намудрил, - оторвавшись от полевого бинокля, прихваченного с собой на парад, покосился сосед. - Петровича нету нынче, а то бы он с нами тут гвардейские сто грамм уж выпил бы...

- То есть как? - нахмурился генерал, что-то соображая. - А кто тогда танки строил на выход?

Полковник пожал плечами. Генерал-танкист резко побледнел, сорвал с себя фуражку и вскочил.

- Твою в душу мать! - и дальше, пустив в три загиба матерно, он, позабыв о возрасте и хромой ноге, бегом бросился к распорядителям парада. Полковник с удивлением смотрел ему вслед.

- Что значит «остановить парад»? - на генерала, машущего зажатой в руке фуражкой, удивленно уставились несколько пар глаз. - Это же не репетиция... И, тем более, не игра!