Вадим Шарапов - Доля ангелов

- Pozten naiz zu ezagutzeaz, Мьироныч, - радушно поздоровался с ним баск, включая электрический чайник. Он уже привык, что без чая, как, впрочем, и без водки, здесь, в Сибири, делается очень мало дел.

- Да, точно. Я тебя тоже рад видеть. Здорово, Филек. Вот, держи, - участковый сунул рыбное полено удивленному Филиппу Айноа, сам подул на пальцы и принялся расстегивать полушубок. - Приготовишь у себя по-холостяцки.

Пока баск задумчиво разглядывал каменно-твердого карпа, Комаров присел на диван и устало потянулся.

- Чем сегодня занят? - спросил он медленно, тщательно выговаривая слова, чтобы иностранец сумел его понять. Потом подумал и добавил:

- Вот ар ю дуинг... - помолчал задумчиво, - тудэй?

В свободное время Комаров учил английский и очень гордился своими успехами, пытаясь общаться на этом языке с каждым, кто попадался под руку, не исключая правонарушителей. Но прежде чем начальник отделения Интерпола успел ответить, участковый махнул рукой.

- А-а, да какая разница? - сказал он с тоской. - Все равно здесь ни хрена не происходит. Вот ты понимаешь - ни-хре-на! Сегодня с утра у Федотова с Луговой, 13 «жигуль» угнали. Ну, я обрадовался - наконец-то дело! И что ты думаешь? Угнали в соседний двор, я по следам прошелся, а там Серега Маврин прямо в машине дрыхнет... Только ведь выпустили из колонии, а он нажрался, баклан, и сразу за старое. Вот лишенец... Хоть бы допер своей черепушкой, что надо как-то следы замести.

Из всего рассказа Алькальде понял очень немного, но старательно переспросил:

- И что было дальше?

- Дальше-то? - Комаров сунул было в рот папиросу, но посмотрел на поморщившегося баска и положил ее обратно в пачку. - Да что дальше... Полетел Серега сизым голубем куда следует. Дальше разберутся. Но это разве дело? В нашем-то микрорайоне и вовсе ничего не происходит.

Он встал, налил в чашку кипятка из электрического чайника, сунул туда сразу два пакетика дешевого черного чая. Сыпанул несколько кусков сахара и зазвенел ложкой.

- Кошка только достала всех. Кэт, мать ее. Нет, даже так... Пуссикэт, во! Замучила, стерва.

- Пуссикэт? - Филипп Айноа мгновенно насторожился. Комаров с удивлением поглядел на него. - Что Пуссикэт?

- Что? Достала, говорю. Всех! Ну, в смысле - замучила, бешеная. Нападает на всех, мне чуть лицо не распорола. Черная такая. Блэк Пуссикэт, короче, понимаешь? У тетки Маши живет вроде как. Жили у бабуси две веселых пусси, блин. Вот тварь неуловимая! Никто поймать не может.

Алькальде лихорадочно соображал. «Пуссикэт? Блэк Пуссикэт? Черная Кошечка? Живет у Марии Долорес Бласки Принсипии? Быть не может! Та самая Черная Кошка, которую уже пять лет безуспешно ищут испанский и колумбийский филиалы Интерпола? Здесь? Думай, Филипп, соображай! Нападает на всех... неуловимая... живет у Марии Долорес... Да, это точно она!»

- Весьма опасна? - спросил он у Комарова, подобрав нужные слова. Участковый зло дернул щекой.

- Во, украшение у меня, видишь? - он ткнул пальцем себе в крупный раздвоенный подбородок. Тонкий, но все-таки заметный лиловый шрам пересекал челюсть наискосок. - Как саблей полоснула! А всего-то коготком... Не кошка, а мутант какой-то, убийца прямо. И сразу испарилась, а больше в руки не давалась. Только тетка Маша с ней и может справиться.

- Да! - забегал по кабинету Филипп Айноа. - Да!

- Ты чего, Филек? - Комаров смотрел недоуменно. - Заболел, нет?

- Порядок, - улыбнулся начальник отделения Интерпола. - Я вспомнил. Вот. Важное дело. Да. Хорошее дело!

- А, ну если хорошее... - полицейский не договорил, и его брови поднялись домиком, когда он увидел, как иностранец лезет в стол и достает литровую бутылку «Столичной». - Ого! Праздник нынче?

- За дело можно, Мьироныч, - твердо сказал Алькальде и хищно улыбнулся.

- И даже нужно, - мгновенно сориентировавшись, подхватил Комаров. - Гнатюка позвать?

Глубокой ночью изрядно поддатый интерполовец сидел и поспешно тыкал в клавиши «пентиума» (который ему все-таки удалось реанимировать с помощью Юрки Симановского). Он то и дело промахивался, попадал не в те буквы и злобно матерился на родном языке. Составляя донесение в испанский филиал Интерпола, Филипп Айноа мысленно уже видел триумфальное возвращение домой, новое звание, широкие перспективы и полное восстановление доверия у шефа.

- Я им всем покажу... - бормотал он, мешая русские слова с баскскими и английскими. - Я ее достану, bai! Eskerrik asko, мистер Комарроф!

Под утро, когда хмель из головы Алькальде изрядно повыветрился, он внезапно замер и застонал в отчаяньи, понимая, что передать свой доклад по электронной почте не сможет никак и ни за что. В этом отношении Дальнередькинск был просто какой-то черной дырой, жители которой прекрасно обходились без такого само собой разумеющегося блага цивилизации как интернет и даже междугородний телефон.