Вадим Шарапов - Доля ангелов

»Я аж рот открыл. А это хвостатое чучело вякнуло что-то - и все, полный отрыв от земли, башкой в потолок. Беляш-то призы брал по боксу, против него на районе еще в школе никто не мог выстоять, не то что эта шавка... Аж захрустело что-то. Но живучая скотина оказалась, брякнулась и снова на ноги, хотя черепушка уже набок», - когда Милей позднее рассказывал об этом на оперской пьянке, он делал многозначительное лицо и сурово качал головой, пока кто-нибудь не наливал еще по одной.

Пошатываясь, тварь кинулась в новую атаку, и на этот раз Белецкому, который тряс отшибленным кулаком, повезло меньше, хотя он успел увернуться от колющего удара хвоста, похожего на зазубренное копье. Когти распахали ему правый бицепс, кровь брызнула в морду ксеноморфу. Ошарашенному громкостью матюгов Милею показалось, что сейчас на него рухнет потолок. Он выстрелил в визжащего преторианца, хвост которого застрял в расколотой деке антикварного пианино, потом рванул с места так, что задымились подошвы и, ухватив сорванный с креплений турник, изо всех сил перетянул дергающегося монстра по левой задней лапе. Конечность подломилась, и ксеноморф промазал - его клацнувший мелкими зубами язык обдал щеку Белецкого брызгами вонючей слизи.

- Пидор дырчатый! - рыкнул Серега и снова вмазал в череп врага, на этот раз с правой руки, на кулак которой был насажен здоровенный медный кастет с выгравированным на нем словом «PAIN». В этот момент он очень напомнил Яну недавно увиденный по телевизору фильм про мутанта Халка. Хитиновые пластины словно взорвались, преторианец издал хриплый вопль, отлетев к батарее, упал и судорожно задергался, расшвыривая вывернутые когтями плашки паркета. Белецкий запустил вслед ему кастетом, плавящимся в едкой крови.

- Сдохни уже!

Милей трижды выстрелил в голову подыхающей твари, продолжая двигаться вдоль стенки и лопатками сдирая развешанные тут и там застекленные фотографии. Постоял немного, глядя как затихает преторианец, проваливаясь в яму, образовавшуюся под его телом.

- Ничо, нормально, а? - хмыкнул Белецкий, тяжело дыша. - Хорошо, что первый этаж. Прикинь, как соседи бы сейчас орали.

- Бомжи орать будут, - отозвался Милей, - хотя нет... Мы же там были, живых не осталось. В следующий раз зато будут думать, когда пожалеют замерзшее непонятно что, и с улицы принесут. В следующий раз...

Он замолчал, понимая нелепость своей фразы.

- Кастет жалко, - вздохнул Серега, - дареный.

- Отнятый, - поправил Милей, бренча в кармане патронами.

- Добровольно выданный!

- Ну ладно, ладно... Слушай, Беляш, давай-ка прошвырнемся по хате, посмотрим - вдруг здесь кроме той тварюшки, которая на входе тебе в лицо прыгнуть попыталась, еще кто-то остался.

- Не, Юрьич, я не понял! - возмутился опер, рассматривая длинную рваную рану на руке. - Мы что - спецназ ГРУ? Бэтмены?

- Приказ отменяется. Вон твои Бэтмены, - Ян ткнул пистолетом в дверь, откуда уже слышался топот ног, - замельтешили. А мы с тобой просто менты. Вся невезуха у которых в том, что они ехали по одному вызову, а попали совсем на другой. Сечешь?

- Сказано яснее некуда. Золотые слова, - Белецкий вздохнул облегченно, но тут же сморщился досадливо, прогундел ноющим голосом: - Чо я Петровичу-то скажу за броник?

- Скажешь, что он пал смертью храбрых. Кстати, - Милей поглядел в окно, потом порылся в кармане, вытащил коробочку, на которой было написано «Полироль для обуви», и сунул коллеге, - на-ка, выполняй.

- Это что? - недоуменно вытаращился на него Белецкий.

- Ты, как мне помнится, обещал эксперту ботинки чистить. Если, конечно, будешь жив. Ну что - все условия налицо. Вот ты, а вон там, под окном в машине - эксперт в ботинках. Только что подъехал, соколик.

- Да иди ты...! - опер швырнул коробочку в угол и выскочил из комнаты, расталкивая спецназовцев локтями.

В спину ему громко хохотал Ян Милей.

Ян Милей стоял и мрачно смотрел на носки своих ботинок, испачканных в чем-то липком и зеленом. Одновременно он по-ковбойски прокручивал на указательном пальце пистолет и тихо, многоэтажно вспоминал родственников.

- Слышь, Ян. Ты бы волыну на предохранитель, что ли, поставил... - пробубнил откуда-то из-за спины Белецкий. Тяжело сопя, он подтащил тушу голема ближе и уселся на нее, вытирая пот со лба клетчатым платком.

- Там патронов нет... Почему клетчатый? - вдруг спросил Милей, спрятав пистолет в наплечную кобуру.

- Чего? - удивленно переспросил опер и покосился на замызганный платок. - Дак это... жена целую пачку таких купила. Все равно постоянно теряю, так она сразу и взяла побольше. А клетчатый почему... да черт его знает.