Вадим Шарапов - Доля ангелов

Щуплый мужичонка стянул с плеча спортивный костюм, и Милей поморщился. Кожа на плече была словно выжжена, или заморожена так, что свисала лоскутами открывая почерневшее мясо. Опер видел темные следы пальцев - длинных, нечеловеческих.

- Ничего не чувствую до сих пор... - продавец не смотрел на плечо, рассказывал на одном выдохе. - ...а он взял бутылку с витрины... стекло в ней треснуло от холода, стекло... а брызги замерзли... и ударил. Тот крыльями заслонился... но другие его схватили... а он ударил... и бил... а бутылка светилась, потом разлетелась на осколки...

- Ладно, хорош, - оборвал его опер и полез в карман за телефоном.

- Ну чего, Ян? - спросил Белецкий.

- Да все ясно, - Милей подумал, быстро набрал номер, послушал гудки в динамике.

- Занято... Ничего, я дозвонюсь, я терпеливый.

- Кто там у тебя? - поднял бровь Володя Земсков, который до этого сидел за рулем и молчал, ковыряя в зубах спичкой.

- Есть кто... - непонятно ответил Милей, но тут же добавил:

- Там, - он ткнул пальцем вверх, - должок есть. Я им пару лет назад помог раскрутить кое-кого.

- А, я понял, - Белецкий засмеялся, - ты вроде как этот... детектив Константин, о котором кино показывали?

Милей долго смотрел на него, и Сергей резко замолчал.

- Я, Сереженька, простой российский опер. И крыльев у меня нет. Но иногда там, - Милей надавил на слово «там», - нужно, чтобы приговор случился раньше Страшного суда.

- И? - спросил Земсков, выбросив изжеванную спичку в окно.

- И случился, - ответил Ян. - О, взяли трубку. Извините, мужики, этого вам слышать лучше не надо.

Он отошел от машины и заговорил - одними глаголами, без существительных.

Опера и продавец молча смотрели друг на друга.

Остро заточенное медное перо воткнулось в стену дома сантиметрах в пяти от щеки. Дзенькнуло - тонко, будто лопнувшая гитарная струна.

Старший оперативник Ян Милей матюгнулся и присел на корточки, пытаясь придумать, что делать дальше. Звонок мобильника тут же развалил всю нескладную схему, которая только-только начала строиться в голове. Еще раз помянув неведомую мать, Милей безнадежно уставился на экран телефона. Потом нажал большим пальцем клавишу приема и дернулся, когда очередное перо со стуком врезалось в бревно.

- Ян? Что там у тебя? - Серега Белецкий волновался и поэтому, как обычно, чуть шепелявил сквозь золотые зубы.

- Да так, нихрена хорошего, - Милей прислушался. За углом было тихо. - Из меня тут пытаются Монтесуму сделать, похоже.

- Кого? - удивился невидимый Белецкий.

- Джеронимо, блин! - заорал Милей и пнул пустую бутылку из-под «Фанты». - Ситтинг Булла! Индейца, короче! Или павлина! Бля, скоро буду весь в перьях! Вы где там пропали?

- Я на обыске был, - виновато прогудел в трубку коллега, - добираемся как можем. Пробки же!

- Пробки... - передразнил его Ян. - Доберешься вот... да блин, опять перьями кидается, стерва! ... доберешься, а мне тут кранты-винты!

- Кто там у тебя? - Серега, похоже, взволновался не на шутку, потому что Милей услышал, как он, отвернувшись от трубки, закричал кому-то: «Да быстрей ты, давай по тротуару прямо!»

- Слышь, Шумахер, людей не подави там. И осторожнее... - сказал Милей, но Белецкий уже отключился. Опер сунул телефон в карман и зачем-то огляделся. Эксперт из Института редких видов топтался у стены, крутя в руках цифровую камеру.

- Ученых мне тут не хватало, - прошептал Ян себе под нос. Строгий приказ - гарпию не убивать, а взять живьем как уникальное существо, стоял ему поперек глотки.

Секунду подумав, он с ненавистью посмотрел на мокрую траву, потом лег и осторожно высунул из-за угла голову и руку с пистолетом. Гарпия сидела все там же, на фонарном столбе, и улетать не собиралась. Уловив движение, она стремительно вздернула крылья, и Ян тут же откатился назад. Там, где он только что лежал, чмокнула сырая земля.

- Вот сука, а? - вслух подумал Милей, глядя на блестящие перья. Прислонившись спиной к стене, он скрипнул зубами и закричал:

- Эй ты, паскуда! Облысеть не боишься, шалашовка? Перья побереги, на подушку не хватит!

Оскорбленная гарпия скрипуче заорала что-то, швырнула в сторону, откуда доносился голос, целый пучок бритвенно-острого металла.

- Давай-давай! - Ян вдруг сплюнул с досады: забыл о простой вещи! Он пошарил во внутреннем кармане и достал зеркальце. Аккуратно выставил его за угол - совсем чуть-чуть, чтобы не рисковать. Гарпия сидела, чуть вздернув крылья, и теперь опер сумел разглядеть ее как следует. Ничего фигура, вполне женская, неплохо сложенная. Впечатление портили здоровенные когти вместо пальцев ног. Ими гарпия ловко держалась за верхушку столба, ничем не отличаясь от любой крупной птицы. «Как она джинсы ухитрилась напялить, с такими ногами?» - удивился Милей. Потом рассмотрел грудь и хмыкнул - ого. Четвертый размер.