Вадим Шарапов - Доля ангелов

- Что это? - спросил Ян без особого интереса. Он потряс свой мобильный телефон, зачем-то подул в динамик и несколько раз нажал на кнопки. - Вот, блин! Сдохла трубка, ну как назло!

Белецкий молча вертел в руках кубик и щурился, что-то вспоминая. Потом он поднял на Яна глаза, и его лицо просветлело.

- Во. Точно, - облегченно хлопнул он себя по лбу свободной ладонью, - это ж головоломка! В детстве батя меня учил что-то такое собирать.

- А я думал - в кино показали, - съехидничал Милей, но Белецкий не обратил на него внимания: его пальцы уже прощупывали ребра и грани кубика.

В комнате внезапно потемнело, или это просто показалось Яну. Откуда-то, будто из стен, прорезались тонкие полоски яркого света, становившиеся все шире.

- Беляш, чо вообще творится? - заорал он, подскочил к оперу и вышиб у него из руки кубик, который медленно разворачивался изнутри, став похожим на распускающийся цветок. Кубик упал на пол, но не покатился, а замер, продолжая вращаться.

- Ерунда какая-то... - пожал плечами Белецкий, и в это мгновенье из раскрывшегося ребра кубика в сторону лица опера выстрелило что-то лязгнувшее и черное. Но лица оно не коснулось, Серега машинально перехватил это «что-то», оказавшееся цепью, густо усеянной крючками, похожими на рыболовные, с засохшей на них кровью. Милей ловко, как кошка, уклонился еще от нескольких цепей, свистнувших возле уха. Цепи впились в стены квартиры и задрожали, натягиваясь.

- Су-ука! - яростно заорал Белецкий. Крючки попытались впиться ему в ладонь, но лишь до крови оцарапали грубую кожу, об которую Серега на спор тушил бычки и угольки из костра. Он сжал огромный кулак еще сильнее (захрустели, обламываясь, острия крючков) и рванул цепь на себя. Раздался звон, металлические звенья не выдержали и лопнули, цепь брякнулась на пол.

Свет становился режущим и почти невыносимым, а посреди зала, прямо из пола, дергаясь и раскачиваясь, вырастал четырехгранный столб, покрытый крюками, шипами и лоскутами сочащейся кровью человеческой кожи.

- Знаешь, Беляш, - старший опер снова вытащил свой пистолет, - я уже давно думал, что надо переводиться в ГАИ. Машины, права, полосатая палка... простые радости жизни! А мы с тобой опять вляпались в какое-то говнище. Э, Беляш! Стой! Стой!

Но Ян уже знал, что кричать бесполезно. Глаза Белецкого медленно наливались кровью, точно у быка, которого только что поцарапал пикадор. Милею даже показалось, что Серега стал выше ростом и еще шире в плечах, напоминая размерами уже не полтора, а целых два книжных шкафа. Он сорвал с плеч кожаную куртку и швырнул ее прямо на пол - Ян едва успел перехватить кожанку, чтобы та не упала в кровавую лужу. «Живые сейчас позавидуют мертвым», - эта фраза, сказанная голосом Джигарханяна из мультика «Остров сокровищ» закрутилась в голове у Милея, который потихоньку пятился назад вдоль стены.

Шипастый столб замер, натянутые цепи дрожали. А потом из-за столба медленно выступила высокая и худая фигура. Голубой свет упал на лысую голову, и Ян обомлел - вся она была аккуратно утыкана длинными иглами, впившимися глубоко в живую плоть. Впрочем, похоже было, что никакого неудобства фигуре эти иглы не доставляют.

- Ты кто? - рявкнул Белецкий. Фигура зловеще поклонилась, окончательно выступив на свет. «Дикобраз», как его про себя окрестил Милей, был одет в какую-то кожаную хламиду, оставлявшую открытой окровавленную грудь. Фигура раскрыла черный провал рта, из которого вырвался клуб пара, и подняла угольно-черные глаза без зрачков на Белецкого.

- Ты вызвал нас, и мы пришли. Сейчас я покажу вам все тайные и кошмарные области сознания. Ибо я есть Боль...

У Яна невольно зашевелились волосы на голове, потому что голос «Дикобраза» будил где-то внутри него старые, забытые страхи.

Но, как выяснилось чуть позже, этот самый голос ровным счетом ничего не пробудил в душе Белецкого.

- Чо? - скривился тот. - Ты - кто?

- Я - Боль... - заново начала было объяснять фигура, но тут Серегу накрыло. Опомнившийся Милей заорал дурным голосом:

- Слышь, дикобраз, беги! Беги, плохо будет! - но его крик перекрыл нечеловеческий рык Беляша.

- Чо?!! ЭТО Я, БЛЯ, БОЛЬ!!!

«Дикобраз» выбросил вперед руку, из ладони которой вылетела уже знакомая цепь с острыми крючками. Но больше сделать он уже ничего не успел. Кулачище Белецкого врезался ему точно в челюсть, дождем рассыпав вокруг блестящие иглы. Что-то задушенно выкрикнув, фигура подлетела вверх и врезалась спиной в потолок - только чтобы потом снова упасть на кулак Белецкого. Второй удар, страшнее первого, впечатал лысого в стену, да так, что обвалился целый пласт окровавленной штукатурки и обоев, подняв тучу белесой пыли. Цепи хаотично метались вокруг фигуры, но сделать с озверевшим Серегой, окончательно вошедшим в роль берсерка, ничего не смогли, они только рвали на нем футболку и оставляли дыры на потертых джинсах.