Наль Подольский - Повелитель теней - Повести, рассказы

— За успех! За удачный сезон!

Главное чудище, перестань вредить, лежа усмирись, сидя вздремни! Ты клыки заострил, ты движешь хвостом, ты спину выгнул, раздул живот, ты в шального юёр превращаешься — лежа усмирись, сидя усни!

— Скажи, не страшно выкапывать из земли покойников?

— Ох, ты опять с глупостями, — она берет его под руку, — давай лучше поговорим о делах.

— Ну а все-таки, неужели не страшно? Не мстят после загробные духи?

— Я тебе говорила, я — ученая дама, в числе прочего сдала этнографию. А когда поднаготную бесов, демонов и богов зубришь к экзамену — какие там духи!

— А мне было не по себе, когда вы делили могилы. Может, вам только кажется, что вы делите их, а на самом деле они, покойники, делят вас?

— Ха, да с тобой не соскучишься! Это в экспедиции ценность. Какие покойники, что ты… Это кости, истлевшие и давно перемешанные грабителями. Половины иной раз не хватает, целый костяк — удача. Успокойся, они никому ничего сделать не могут!

— Откуда ты знаешь, что они могут, а чего не могут? Может, они разыграли вас в кости или же в шахматы.

— Недурная идея. — Ей становится весело. — Мой дядюшка был королем… наверное, королем черных…

— А старуха-сова — ладья, однорукий старик — тоже. С толстыми щеками — он слон, а со ржавчиной на лице — пешка…

— И надеюсь, не проходная…

— Кто же тогда мы с тобой?

— Как кто? Я королева… лучше белая. А ты мой раб!

— Не бывает такой фигуры!

Она улыбается и косится лукаво:

— Откуда ты знаешь, какие шахматы… у мертвых?

Уходят они по набережной, по тяжелым гранитным плиткам, без причины смеются чему-то, натыкаются на прохожего, и тот, сторонясь, ворчит:

— Ну конечно, влюбленные… и не лень в такую погоду.

Они делают вид, что не расслышали реплики, взявшись за руки, идут дальше.

А черная паутина играет, но не слышат они ее песен, и на какое-то время образуется брешь в паутине.

Что ж, влюбленность делам не помеха, если дела делать вместе. Итак, на восток, в Азию, навстречу восходу солнца! Стартует самолет с громом, оставляет за собой шлейф черного дыма, ревут реактивные двигатели, поют однообразную песню.

Вы, безликие силы буйные, вы, стихии беснующиеся, вы, мошки, тонко жужжащие, и все твари летучие, вы, змеи, черной кожей лоснящиеся, и все твари ползучие, вы, черви безглазые, под землей копошащиеся, вы, птицы, крыльями машущие, вы, звери, в лесах ревущие, вы, люди, землю возделывающие и землю собой удобряющие, — от вас призываю помощников, прикрепляю к моей нити узлами крепкими!

Вот она, Великая степь! Здесь от гор и до гор ветры пролетают свистящими табунами, и нет им нигде помехи-препятствия. Простор поперек неведомый — сияющая широкая страна, протяжение вдоль неведомое — необъятная вдаль земля!

Забелели у курганов палатки, зафырчали автомобили, загорелись костры под котлами, и в древние песни степи вплетаются новые голоса.

Вы, кости пожелтевшие, хрупкие, в прохладной земле тлеющие, вы, горшки, от древней копоти черные, вы, кинжалы бронзовые, позеленевшие, вы, гладкие топоры каменные, — просыпайтесь, долгий сон ваш кончится, жизнь теперь обретете новую, важными, знаменитыми станете! Даже вы, черепки малые, ногами в землю затоптанные, презренные при жизни, ничтожные, — скоро и вы возвеличитесь, на важное лежание ляжете, во дворце на место почетное, и придут вам поклониться люди разных стран и племен!

Играет, дрожит паутина — скоро будет ей прибыль великая, новые нити тянутся, завяжутся новые узелки.

Поздно вечером, когда черное небо принялось разглядывать степь голубыми глазами звезд и от свечек засветились палатки, как большие китайские фонари, вызывает к себе клювоносый племянницу:

— С завтрашнего дня, любезная родственница, ты начальник раскопа. Можешь выбрать любой курган из первых восьми номеров. Да ты уж присмотрела, наверное? Ваш ход, юная леди, делайте вашу игру!

Она готова вспыхнуть от радости, но старается не показывать вида, сохраняет деловой тон:

— Если вы не возражаете, дядюшка, я скажу вам за завтраком.

Встала в рань несусветную, серую и по мягкой холодной траве выходит из лагеря. Серебрятся курганы росой, затаили они в себе время немыслимое, и чудится ей — не она, ее выбирают: как невеста на смотринах смущается.

— Вы, подземные духи древние, темных недр курганов хозяева, хоть я знаю, что нет вас, духи, хоть не верю я в вас, невидимых, помогите мне, духи, пожалуйста, покажите богатый курган, не дайте увидеть могилу разграбленную, никчемную, не введите меня в заблуждение, ибо это мой первый раскоп!