– Знаешь?! – обратился он к ней. – Бери отпуск. Не позорься. Я пока за тебя у прилавка постою. Кто его знает? Может, правда любовь? Иди, короче. Одно посоветую: не жди жалости. Не жди, Наташка! Любовь с жалостью не живет.
Наташа не стала спорить. Молча взяла свою сумку и вышла прочь.
– Спроси маму: чем лучше свинину мариновать? – крикнул ей вслед Йонас Хенрикасович.
* * *
Мама Наташи относилась к той породе людей, которые занимали крупное общественное положение, даже если пили кофе. Каждый амбициозный управленец мечтал иметь подобный вид харизмы, но природу обмануть нельзя, и обычно дело ограничивалось подражанием. А ее носители чаще всего предпочитали не иметь друг с другом дел. Но когда в обществе наступал очередной катаклизм, они откладывали в сторону – кто отбойный молоток, кто золотой «Паркер» – и возглавляли человеческую стихию.
Правда, обычно личной жизни у этих бытовых джедаев не складывалось. Наташа так и не смогла выяснить, куда исчез ее отец-орнитолог. Последний раз она видела его на своем пятом дне рождения. Отец из-за чего-то ссорился с мамой, а бабушка с дедушкой увели ее в магазин за ирисками и газировкой. Больше папу она не видела. Разве что помогала бабушке переносить папины вещи в погреб.
Правда, почти перед самой смертью бабушка случайно в разговоре с дедушкой обмолвилась, что папа был гулящим. Что это означало, Наташа не поняла, но решила, что папа гуляет и собирает бабочек.
Он ей даже снился так: будто бежит с сачком через зеленое поле, а перед ним летит туча прекрасных бабочек. А полю края нет.
Мама открыла дверь в кожаном фартуке поверх обычного платья, руками в длинных черных перчатках из толстой резины.
– Входи осторожней, – здесь везде кровь на полу. Грузчики-алкаши мясо из пакета прямо на линолеум вывалили. Пакет бракованный, мол! Я все разделаю и с моющим средством отмою. А пока тапки будут липнуть.
Наташа прислушалась к совету матери, надела тапки и зачмокала на кухню.
– Я влюбилась, – призналась она, подходя к столу, заваленному мясом.
– Ты девка порядочная, тебе можно, – усмехнулась мама и продолжила нарезать от подвешенной к потолку туши куски.
– Он хронический алкоголик, места живого на нем нет, и, скорее всего, у него белая горячка, – продолжила свой рассказ Наташа.
– И в этом есть своя польза, – уверила мама, в очередной раз замахиваясь огромным ножом. – С хрониками как – либо они быстро мрут, либо волю в кулак, и горя знать не будешь!
– Спасибо, мама, – ты всегда меня поддерживаешь, – искренне поблагодарила Наташа и поинтересовалась: – Опять мэр на шашлыки?
– Что там – мэр! Губернатор! – похвалилась пожилая женщина. – Дорогу принимать приехал, а уехать второй день не может. Больно дороги хорошие! Не уедешь!
Она на мгновение прекратила терзать баранью тушу и, зачем-то покосившись на окно, тихо спросила дочь:
– Про барсука рассказывала?
– Нет, – зарделась от смущения Наташа.
– И не рассказывай! Не будь дурой!
Дочь послушно кивнула и покинула родительский дом, совсем забыв выведать для старосты нужный рецепт.
* * *
Петра Николаевича она застала в страшном возбуждении. Словно пес на цепи, он метался по двору вокруг своего ржавого изобретения и что-то бормотал себе под нос.
– Случилось что? – встревожилась Наташа.
– Как бы тебе это объяснить, чтобы не напугать?! – задумался Петр Николаевич. – Наверное, проще всего будет так: ты зарядила Шарика.
– Кого? – растерялась женщина.
– Я так называю свое изобретение. Вообще у нас, физиков, это принято – наделять прибор личностными чертами, БНАМ – не звучит, – продолжил объяснять Петр Николаевич. – Но это все не важно. Важно, что ты наполнила Шарика до краев антиматерией.
– В каком смысле? – еще больше запуталась Наташа.
– В прямом, – развел руками Петр Николаевич. – Может, на пульт управления села. Когда…
– Я поняла… – перебила его женщина и после непродолжительной паузы полюбопытствовала: – Но почему Шарик?
– Потому-то, он реально шарик, все эти железки вокруг него выполняют дополнительные, обслуживающие операции. А так… Я его вырастил в институтской лаборатории, как кристалл. И если это все ломом расковырять, то получится прозрачный шар, как бильярдный. Размером.
– Он, наверное, переливается в темноте? – не удержалась Наташа.
– Нет, не переливается. Он гудит. Проблема не в этом, – и Петр Николаевич сел на ветхую лавочку у калитки.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу