Иван Охлобыстин - Песни созвездия Гончих Псов (сборник)

После сорока минут ожесточенной беготни в районе очистительных сооружений и руин научно-исследовательского комплекса физику и Наташе удалось оторваться от преследователей и спрятаться в подвале заброшенного института.

Петр Николаевич провел подругу сумеречными лазами в огромный подвальный зал.

Свет попадал в помещение сквозь единственное зарешеченное окно под самым потолком.

Было слышно, как неподалеку зло переругиваются преследователи:

– Соловьев, я ногу ржавым гвоздем проколол, а Чесноков, по ходу, в трясине увяз. Чуешь, как кричит?! По пояс уже погрузился. Не хочет помирать. Ладно, пошли вытаскивать. Трубу возьми вон ту. Руками ни за что. Я на химчистке скоро по миру пойду.

Петр Николаевич с Наташей дождались, пока их голоса окончательно не стихли.

– Какое необычное место, – стараясь разглядеть что-то в окружающей их тьме, сказала Наташа.

– Лабораторный зал был раньше. Я здесь Шарика растил, – начал Петр Николаевич. – Электричества потреблял как весь наш город. Нерентабельный очень. Его первым и закрыли. А без него в институте и смысла не было.

– А потом?

– Потом детки. С седьмого по десятый классы.

– Смотри, – шепнула подруга, – словно по стене кто-то ползет.

– Могут нави быть, – сообщил Петр Николаевич.

– Нави – это что? – испуганно прижалась к нему спутница.

– Не бойтесь, – деликатно приобнял он ее за плечи. – Нави – это парадоксы. Тут много экспериментировали. С антиматерией той же. Телепортал сто раз запускали. Вот и налезло всякой всячины из других миров. Они не шумные. Бывает, конечно, ощущение определенного дискомфорта, но это только если липс из стока выползает.

– Липс?

– Ну да. Такое существо, бесформенное, типа медузы. От него башка трещит ужасно, а с похмелья, наоборот, очень хорошо.

– Неужели телепорталы существуют? Вы же меня не разыгрываете? – недоверчиво поинтересовалась Наташа.

– Существовали, пока Минобороны финансировало. Это же Россия! В России все либо было, либо будет, и так по кругу, – сформулировал Петр Николаевич. – Телепортал закрыли, потому что в нем два взвода десантников сгинуло с племянником генеральским. Только кокарду оплавленную и нашли. Рисковый был парень и красавец! – поднимаясь по ржавой лестнице, ведущей к двери, сказал физик и предложил: – Может быть, уже домой вернемся? Здесь после заката не рекомендуется. Всякое бывает.

– Конечно-конечно, – охотно согласилась Наташа, тем более что одна из теней, которых ее спутник назвал навями, явственно попыталась коснуться ее кисти.

В этот момент Наташе подумалось, что где-то рядом, из другой, инопланетной реальности, к ней рвется племянник генерала, но незримая стена превращает его руки в страшные тени.

– Все это, конечно, в голове не укладывается, – размышляла она вслух, сидя за столом в доме Петра Николаевича и пристально вглядываясь в шар. – Телепорталы, антиматерия, иные формы сознания!

– Ну… ничего поделать нельзя. Наш мозг задействован только на семь-восемь процентов, – расставляя на стол рюмки, просвещал физик. – Гипотетически возможно все. Вот лично я не могу с уверенностью утверждать даже то, что мы существуем, не являемся объемной проекцией одного огромного, размером со всю Вселенную, сверхразума. Правда, когда я выпью, реальность принимается проще. Но это также очень субъективно. Да и Гаврилыч по этому поводу особо не распространяется. Хотя кому, как не ему, знать.

Он разлил водку по рюмкам и протянул одну своей гостье. Та отложила шар в сторону и покорно выпила. Петр Николаевич также опустошил свою рюмку.

– Можно я спрошу? Если, конечно, вас это не обидит! – обратился он к гостье.

– Меня мало что может обидеть! – вздохнула та и согласилась: – Спрашивайте, о чем пожелаете.

– Где вы так научились драться?

Наташа отвела было взгляд в сторону, несколько мгновений молчала, но в конце концов обреченно махнула рукой и начала рассказывать:

– Я до десятого класса жила с бабушкой и дедушкой в поселке городского типа, за Тамбовом. Мама институт заканчивала, папа постоянно пропадал в командировках. Он был орнитолог. Так вот: после выпускного пошла с подружками на реку. Купаться. А мы шампанское пили, и мне очень захотелось по-маленькому. Я терпела-терпела и, когда совсем уж сил не стало, залезла в бурьян, под деревом на берегу. А там нора барсучья была. И барсук меня укусил.

– Куда укусил? – опешил Петр Николаевич.