Иван Охлобыстин - Песни созвездия Гончих Псов (сборник)

– Чего-то на заводе недовинтили, – кивнул Петр Николаевич.

– Саботажники! – вздохнул лезгин.

– Как там Селимчик? – поинтересовался Петр Николаевич.

– На третий курс перешел, – с нескрываемой гордостью сообщил Рашид.

– Толковый парень! – разделил его чувства собеседник.

– Моя кровь! – приосанился отец студента.

– Рашид Сардарович, я после трех свалю, у меня уроки, – предупредил Петр Николаевич.

Бледный Йонас Хенрикасович вышел из туалета и с тяжелым стоном сел на стул у печи.

– Ваня! – обратилась к нему супруга, на тот момент протирающая хрустальную вазу. – Я считаю, что ты зря отказался от сеанса рефлексотерапии.

– Это аюрведа, Полина! Аюрведа! Мне никак нельзя. Я же церковный староста! – напомнил ей он.

– Таблетки не помогают, операции боится, аюрведу нельзя! Тупик! – всплеснула руками женщина и предложила: – Не знаю, помолись, что ли?

– Не кощунствуй, Поля! – строго осек ее староста. – Вот по этому поводу я точно Господа беспокоить не буду!

– Средневековье какое-то! – вздохнула Полина. – У него третий год запор, а он богословствует! Даже Рамиль Азымович говорит: скоро будет поздно! К Гаврилычу, может, заглянешь?

– Да что вам всем у Гаврилыча медом намазали?! – осерчал супруг. – Тоже мне: инопланетный гость, «собеседниче ангелов»!

– Вот не надо сейчас про Гаврилыча! – испугалась добрая женщина. – Мы всего не знаем, но у агронома грыжи как и не было, а протасовский сынок после Гаврилыча крестился!

– Должен быть еще какой-нибудь выход! Должен обязательно! – заключил Йонас Хенрикасович, снял со стены гитару и ласково провел кончиками пальцев по серебристым струнам.

Музыка Вивальди наполнила скромное жилище церковного старосты и проистекла сквозь распахнутую форточку в переулок, где Лариса Петровна Кропоткина пересчитывала вырученные деньги от продажи серебряного сырного набора. Купивший у нее набор господин, прежде чем сесть в ожидавший его лимузин, прислушался и авторитетно постановил:

– Осень! Вивальди!

– Здесь на тысячу больше! – сообщила восьмидесятилетняя наследница отца анархии.

Господин благородно смутился и захлопнул дверь. Его лимузин величественно вырулил из переулка и покатил по шоссе прочь, увозя на крышке заднего капота сумку Ларисы Петровны с продуктами.

Престарелая дама это заметила поздно, кричать было уже бесполезно, и ей пришлось припуститься бегом в погоню за автомобилем.

Господин не заметил произошедшего казуса, поскольку увлеченно насвистывал Вивальди. Зато бегущую за ними старушку заметили все трое охранников, сидящие на заднем сидении. Но, видимо, наученные горьким опытом, отвлекать своего босса от музицирования не стали, а лишь с огромным любопытством наблюдали, как Лариса Петровна пробежала за ними около километра, пока на светофоре ее сумка не свалилась с капота на землю.

Ребятам с трудом удалось сдержать улыбку.

Ровно в три Петр Николаевич снял болотный плащ, помыл руки под краном на улице и направился к дому Бутовского, заместителя мэра, чьего нерадивого сына Тему он дополнительно обучал физике.

Мальчик открыл ему дверь и пропустил в дом. Петр Николаевич привычно сбросил кроссовки, надел плюшевые тапки и прошел в гостиную.

– Сделал, что в субботу задавал? – на ходу попытался выяснить он у Темы.

– Одно задание не сделал, – честно признался тот. – Вообще не втираю, чё к чему.

– Давай чего сделал, – преподаватель поудобнее угнездился на софе.

Парень послушно отдал ему тетрадь и попросил:

– Можно, пока вы проверяете, я в игре сохранюсь? Жалко терять.

– Сохраняйся, – милостиво разрешил Петр Николаевич и вдруг увидел в изломах буфетного хрусталя мерцающий гнилой пурпур бутылки виски. – Темка, а папка с мамкой где? – облизав языком пересохший рот, осторожно уточнил он.

– В торговый центр поехали – папке браслет от почек с голограммой покупать, а мамке туфли, – проинформировал он, скрываясь из гостиной.

Через два часа вернувшиеся из торгового центра Генрих Валерианович и Виктория Викторовна Бутовские имели удовольствие наблюдать, как тотально нетрезвый Петр Николаевич таскал их любимое дитя за непокорные вихры со словами:

– Что же ты, пучеглазый баран, экспоненту не учитываешь? А кто ее учитывать будет? Следственный комитет при администрации Президента России или Ростелеком? Кто, я спрашиваю?

– Мопс! – неожиданно подала голос Виктория Викторовна, дрожащей рукой указывая на полупустую бутылку виски в руках преподавателя: – Это же на Новый год ты купил?! Говорил: с него похмелья не бывает…