Иван Охлобыстин - Песни созвездия Гончих Псов (сборник)

– Не был я в люксе у Чугуновой, – решительно возразил директор.

– Так мне откуда знать, – развел руками Жора. – Наше дело мужицкое – раз упало, в два попало. Я начальству не судья. Думаю: ай казак директор! Ну, вы гульфик застегнули, а проверяторша в одном белье сзади вас в шейку губой ласкает и говорит: подожди меня внизу, мы еще потанцуем. Я быстро на улицу вышел, покурил у беседки, полюбовался, как вы танцуете с проверяторшей, и домой пошел. Смотрю, ваша супруга на крыльце стоит. Она меня спрашивает: «Когда Юлю будить?» Я очень удивленный стал.

– Повторяю: к Чугуновой я не заходил, – повторил Литвиненко и добавил: – И уж тем более не танцевал.

– Так понял уже, – сказал молдаванин, но не удержался от вопроса: – Тогда кто с ней в вашем организме танго исполняет? Может, ваш брат-близнец, который на Северном Полюсе с папкой замерз?

– Генка?! Бред! Я ведь на опознании был, – изумился Юлий Иванович. – До сих пор танцует?

– Четвертый раз подряд, Пронькин в кровь пальцы на своей американской балалайке сточил, – подтвердил бригадир.

Внезапная догадка пронзила сознание Литвиненко.

– Заяц! – хрипнул он, спрыгнул с крыльца и побежал к гостевой избе. Жора бросился за ним, на ходу сорвав с пожарного щита топор.

Молдаванин не врал: в свете фонарей, освещавщих площадку перед гостевой избой, под звуки упоительного танго с госпожой Чугуновой танцевал двойник директора леспромхоза. Сидящие за столами хмельные гости с восхищением наблюдали за немыслимыми танцевальными пируэтами, которые выделывала эта колоритная пара.

Юлий Иванович сам невольно залюбовался мастерством своего двойника. Тот лихо вел партнершу в заданном ритме, придерживая ее за талию кончиками пальцев, то страстно привлекая к себе на грудь, то отбрасывая мощным толчком прочь от себя, чтобы в последний момент вернуть заместителя Фролова обратно в свои бесстыжие объятья.

Едва стих последний звук, двойник элегантно усадил партнершу за стол, а сам направился к избе.

– Чтоб я сдох, он нас заметил! – прохрипел бригадир Юлию Ивановичу.

– Справа обходи! – распорядился тот, а сам, стараясь держаться в тени изгороди, начал заходить слева.

Однако двойник их маневр явно разоблачил и бросился наутек к лесу.

Юлий Иванович мобилизовал все свои физические ресурсы, чтобы догнать это загадочное существо, но в последний момент двойник легко перепрыгнул глубокий овраг и оказался вне досягаемости.

Литвиненко, задыхаясь, остановился. Двойник повернулся к нему лицом, оправил лацканы пиджака и широко улыбнулся.

– Так вот ты какой, заяц-оборотень! – вздохнул директор.

Двойник согласно кивнул.

– Кто же ты?! Откуда?! – громко спросил Юлий Иванович.

Заяц-оборотень молча развел руками.

– У тебя с Луковым что-то было? – не находя иного приличествующего ситуации вопроса, поинтересовался директор.

Двойник отрицательно покачал головой.

– Я так и знал! – удовлетворенно вздохнул Литвиненко. – Ты просто помог главному инженеру из трубы вылезти?

Оборотень утвердительно кивнул, повернулся и начал удаляться прочь, по направлению к лесу.

– Куда наша дорога идет? – вслед растворяющейся в ночном сумраке фигуре крикнул директор.

Фигура ткнула рукой в звезное небо и скрылась в лесу.

К Литвиненко сзади подбежал Жора с топором.

– Вы его видели? – задыхаясь от бега, спросил он.

– Разглядел во всех деталях. Старею я, Георгий, – ответил директор. – Морщины за ушами появились.

– Чего он сказал? – взглянул в сторону леса бригадир.

– Сказал, что наша узкоколейка имеет космическое значение.

– Вон оно как!

– Не меньше, Николай Анатольевич, не меньше. А с Луковым у них ничего не было. Заяц его из трубы вытащил – и все, – Юлий Иванович повернулся лицом к Жоре и попросил: – Разведи гостей по номерам сам. И Чугунову тоже сам. Кто его знает, до каких они там с зайцем-оборотнем интимных пределов дошли. Неудобно мне как-то ей в глаза смотреть.

– Сделаю, господин директор, – понимающе кивнул бригадир.

Литвиненко в последний раз взглянул на лес, повернулся и зашагал домой.

Утром следующего дня Юлий Иванович в сопровождении Жоры, Прокопенчука и Раппопорта подошел к двери «люкса», где разместили госпожу Чугунову. Замирая от испуга, Литвиненко постучался. За дверью раздался стук каблуков, и на пороге возникла Белла Леонтьевна. Весь ее облик служил наглядным примером чудодейственного эффекта воздействия на организм свежего воздуха. Женщина излучала незримые, но явственные флюиды физического здоровья и психического равновесия.