Ирвин Уэлш - Дерьмо

Ничего в ней особенного, в этой Крисси. Перед видеокамерой не смущалась, но когда я достал вибратор, немного завелась. Пришлось плести всякую любовную чушь, чтобы удержать тупую корову от истерики.

— Мне иногда трудно переключиться. Все дело в том, что, будучи полицейским, привыкаешь видеть вещи под определенным углом: выискиваешь то, что не так, обращаешь внимание на то, как люди себя ведут, становишься подозрительным. Ничего не могу с собой поделать, меня так и тянет устроить им проверку. Вот это ее и задевало: то, что я задавал вопросы ее родственникам. А получалось как-то само по себе, я и сам не замечал, что проверяю их. Не в силах выйти из роли, не в силах переключиться. Ты просто не можешь по-другому, вот в чем загвоздка, Роббо.

— Тут уж либо да, либо нет, приятель, — с улыбкой говорю я.

И не сомневайся, придурок, с твоей женой у меня всегда будет «да».

— Верно. — Он снова вздыхает на манер Тони Ньюли [6] Тони Ньюли — английский актер, певец и композитор. . — Вот она и ушла. Все кончено. На этот раз навсегда.

— Ты женился на службе, приятель. Да пребудет с тобой сила, ибо эта сучка уже не вернется.

— Ты у нас счастливчик, Роббо, — говорит он таким тоном, словно обвиняет меня в чем-то.

— Это точно, у нас с Кэрол все в порядке. Она особенная. Таких мало. Представь, сегодня в меню стейк!

— Она еще и готовит! — Херли качает головой. — Есть ли на свете что-то, чего не умеет эта женщина?

Ишь, на сладкое потянуло. Хочет, чтобы я рассказал, как у нас с Кэрол в постели. Неудивительно, что его жена подставляет каждому встречному. Хуй разговорами не заменишь.

— Это вопрос ценностей, — говорю я, допивая виски.

Заваливает Гас Бэйн, и мы делаем новый заход. Я стараюсь держать себя в рамках, но старый хрыч любит приложиться к стакану после работы. Херли отваливает, возвращается к своим ста несчастьям. В полиции его недолюбливают, я уж не знаю почему. В этом недоделке есть что-то такое, что вызывает отвращение, что-то, что заставляет смаковать его неудачи, которым несть конца. В нашей игре быстро распознаешь неудачника. Самые худшие из них те, которые считают себя фаворитами, и им приходится напоминать об обратном. К таковым, например, относится юный джентльмен по имени Рэй Леннокс.

— Молодой Леннокс не очень-то открывал рот на семинаре, — говорю я Гасу.

— Да, в тихом омуте…

Гас добродушно улыбается.

— Послушай, Гас. — Я понижаю голос. — Не пойми меня неправильно, но я бы посоветовал тебе поменьше трепаться, когда рядом Рэй. Заметь, сам я против парня ничего не имею. Он мне даже нравится. Только не болтай лишнего.

— Что ты имеешь в виду, Роббо? — встревоженно спрашивает Гас.

— А ты разве не знаешь, какие они сейчас, эти молодые? Готовы сдать тебя не задумываясь, если только им есть от этого какая-то польза. Все они такие; без году неделя в полиции, а уже хотят быть старшими констеблями. И Рэй такой же. Думает, что все знает. Эти молодые, они совершенно безжалостны и готовы воткнуть нож тебе в спину, чтобы получить свое.

— Нет, Рэй на такое не способен… хороший парень… — неуверенно бормочет Гас.

В его возражении я чувствую сомнение. Значит, пора нажать покрепче.

— Послушай, Гас, где сейчас Рэй Леннокс? Его же нет здесь, с нами, верно? Нет. Ставлю три к одному, нет, четыре к одному, что он пьет с этими сучками в каком-нибудь баре в городе. Как тогда, после семинара.

— Но это же его дело… они молодые, какая им радость торчать тут со стариками.

— Все верно, Гас. Я и сам ничего не имею против. Ветер ему в парус. Надеюсь, он выебет обеих, сделает из них бутербродец. Беленькая снизу, желтая сверху, а наш молодчик посередке.

— Ты страшный человек, Брюс, — ухмыляется Гас.

— Дело-то в другом. Как думаешь, о чем идет речь в их миленькой компании? О нас с тобой. А потом эти разговорчики против нас же и обернутся.

— Хм-м-м, — задумчиво тянет Гас. — Я понимаю, к чему ты клонишь. По-твоему, юный мистер Леннокс играет на две стороны? И нашим, и вашим?

— По большей части не нашим, и так будет до тех пор, пока он не перестанет трепать лишнее.

— Буду за ним присматривать, — кивает Гас, дотрагиваясь пальцем до глаза.

Хорошо хоть в Ложе сегодня большая ночь. Мы допиваем что осталось и отправляемся к Стокбриджу. К вечеру подморозило, на дорогах скользко. Едва ползущее такси безуспешно пытается свернуть в переулок, соскальзывает к тротуару и натыкается боком на фонарный столб. Машина останавливается, из нее вылезает недовольный водитель и начинает прикидывать, на сколько он влетел.