Ирвин Уэлш - Дерьмо

Но против Ниддри у меня есть верная карта. Я знаю, что хуеплеты из новых лейбористов, получившие большинство в городском управлении, еще никак не опомнятся после своей победы и мнят из себя хрен знает кого. У них зуб на Ниддри и компанию, и один из этих павлинов спит и видит себя на его месте.

— Я встречаюсь с людьми из Форума по расовому равенству и межобщинным отношениям.

На другом конце провода повисает тишина.

— Черт… послушайте… вам надо туда пойти. Перенесем собеседование на четверг. В три тридцать.

Ниддри кладет трубку, Я же продолжаю держать свою у уха и незаметно для Гаса, который возится с кофе, набираю номер Тоула.

— Брюс Робертсон, — шепчу я. — Ниддри назначил мне другое время для собеседования. Я собираюсь на встречу с людьми из Форума. Ставлю вас в известность как своего прямого начальника. — Я повышаю голос, чтобы слышал Гас. — Пойду, но захвачу с собой федерального представителя, Драйсдейла из южного отдела.

Гас поднимает брови и ставит передо мной чашку с эмблемой «Хартс». Чашка не моя, а Инглиса. Хоть что то оторвал от этого мудака.

— Думаю, Роббо, вы неправильно поняли распоряжение, — говорит Тоул.

— То есть?

— Это обычное собеседование. Речь в данный момент не идет о каких-то дисциплинарных мерах в отношении отдельных лиц.

— То есть вы хотите сказать, что дисциплинарные меры могут последовать?

— Нет… не обязательно. Речь идет об открытой дискуссии без каких-либо выводов.

— Значит, это консультативное мероприятие?

— Э… да… но это консультативное мероприятие может иметь отношение и к дисциплинарной системе Эдинбурга.

— Мое присутствие обязательно?

— Присутствовать должен каждый.

— Это приказ или пожелание?

— Роббо, все, чего я жду от вас, это добровольного сотрудничества. Если не получится, тогда мне придется ввести в действие дисциплинарный элемент.

— Понятно…

Намеренно затягиваю паузу.

Наконец Тоул не выдерживает.

— У меня нет времени на такую ерунду. Увидимся в кабинете Ниддри в назначенное время. Все прочее отмените.

Разговор окончен. Итак, Тоул повесил все на меня! Кем он, мать его, себя возомнил? Мальчиком на посылках для Ниддри, вот кем.

— У меня нет времени на всю эту чушь, Ниддри! — кричу я в трубку. — У нас на шее убийство!

Я швыряю трубку на рычаг.

Гас поднимает брови.

— Ну, Роббо, ты и задал Ниддри жару!

— С этими разъебаями только так и надо, — говорю я. — По-другому они не понимают. — Поворачиваюсь и вижу, что в комнату входит Соня, одна из тех штатских, что работают в канцелярии. — Извини, Соня. Производственный жаргон.

— Ничего, все в порядке, — бормочет Соня. — Но я Хейзел.

— Конечно… конечно… Хейзел.

Уверен, она принимает во все дырки. Немного молода для меня. Хотя, если у нее уже течет…

— Думаю, Хейзел слышала и кое-что похлеще, — смеется Гас.

Смех у него неприятный, с хрипотцой, и девчонка нервно улыбается.

— Вот что, Хейзел, ты можешь кое-что для меня сделать. Позвони в Форум. Я договорился о встрече завтра в два. Скажи, что я не могу, но заеду к ним в другое время.

— Хорошо… я… Вам кто-то звонил, когда вас не было, — говорит она. — Какая-то женщина.

— Ого! — со смехом восклицает Гас. — Да ты становишься популярным!

— Мне? Что?

— Она не назвалась и номера телефона тоже не оставила. Сказала, что вы знаете.

— Точно…

Твою же мать! Наверняка это Кэрол. Поняла, что надо вернуться. Вечером оставлю сообщение на автоответчике.

Тоул и Ниддри, козлы, испортили мне праздник. Из-за них я пропускаю все важные звонки. Чертовка Кэрол. Уж лучше бы я остался в Австралии. Что бы сейчас делали эти недоумки? Или можно было бы не уезжать из Лондона. Был бы уже старшим констеблем. Снова начинает чесаться задница. Трусы сбились и натирают расчесанное место. Так потеть нельзя. Стресс, как сказал доктор Росси, вся причина в стрессе. А стресс из-за недоделков, которые ни хрена не соображают в полицейской работе. Все, что они умеют, это сосать собственные хуи да облизывать задницы.

Решаю сходить в столовую на ленч. Хотя нет, до обеда еще далеко. Слишком поздно для завтрака и слишком рано для ленча. Я называю это время временем Брюса Робертсона. Айна дает мне бутерброды с беконом, и тут я слышу за спиной вкрадчивые голоса. Оборачиваюсь — какие-то мудаки в костюмах, и один из них тот наглец Конрад Доналдсон, адвокат, тратящий денежки налогоплательщиков на то, чтобы защищать ту самую шваль, которую мы с риском для жизни пытаемся убрать за решетку: насильников, убийц, педофилов и всяких прочих.