Геннадий Ерофеев - Тихий русский

Народ устремился на мост не красной, как вулканическая, а чё рной, но столь же г орячей и раскалё нной лавой – неудержимой, сметающей всё на своем пути . С крутого бережка впечатляющая картина была видна Генычу как на ладони. Толпа запол нила первые метров двадцать настила – и мост вдру г начал ощутимо проседать. Крепё жные болты были закручены как надо – просто парк ТПП в принципе не переносил таких запредельных нагрузок. Народ валил валом – так не терзали мост даже тяжё лые танки.

Вновь прозвучала через мегафоны отрывистая суровая команда: милиция и военные отдали приказ немедленно приостановить движение толпы. Конные милиционеры с помощью солдат принялись оттеснять успевших взойти на мост «счастливчиков» обратно на бережок. Из-за непрекращающегося подпора вновь прибывающих зевак вытеснить первопроходцев оказалось не так-то просто – процесс вытеснения затянулся минут на двадцать. Сбивающаяся с ног милиция разделила бурный поток на несколько мелких рукавов, военные подняли шлагбаум, и мост опять затрещал по швам – пуще прежнего. Черный язык толпы то вытягивался, то втягивался, то вытягивался, то втягивался. Лишь с третьей или четвертой попытки чудом сумевшей отрегулировать людской поток милиции удалос ь наладить безопасное движение.

Наверное, ещё задолго до начала собственно парада м ножество людей получили травмы, скорее всего б ыли и смертные случаи, но в те времена подобные вещи обычно замалчивались. Разумее тся, пятилетний Геныч ничего пока не знал о Ходынском поле, находившемся, кстати сказать, сравнительно недалеко от Тушино, и воспринимал увиденное как откровение. В те далёкие времена ему «были новы все впечатленья бытия»…

Напрасно трудились в озглавляемые Василием Крупниковым солдаты, размечая в своё м летнем лагере пешеходные дорожки, выставляя указатели движения и огораживая запретные зон ы гирляндами красных флажков. Л юди шли напролом, не обращая внимания на предупредительные флажки, сбивая поставленные для их же удобства указа тели и оставляя после себя разнообразный мусор, окурки и даже лужицы мочи. Неудержимый поток стекающихся на авиа-шоу зрителей не удалось направить кружным путем, и к началу военно-в оздушного парада летний лагерь муром ских понтонё ров выглядел так, как если б ы через расположение части прошё л хан Мамай.

Командование полка хорошо понимало, что худшее впереди: под руководством санинструкторов и военврачей солдаты готовили перевязочные материалы, нашатырь, брезентовые носилки и кислородные подушки.

Опасения полностью подтвердились. Обещавший быть пасмурным денё к неожиданно выдался солнечным и жарким. К окончанию авиац ионного парада многие зрители перегрелись на солнце и были до предела измотан ы. Они дочиста опустошили бессчё тные летние буфеты, киоски и ларьки , освобождать же переполненные мочевые пузыри и кишечник и было в общем-то негде и некуда. С аэродрома к створу понтонного моста измочаленные духотой и долгим стоянием на одном месте люди возвращались, как о т ступавшая из пределов России армия Наполеона: по старой смоленской дороге – то бишь опять через расположение воинской части. Одуревший и вызвер ившийся от духоты народ и гнорировал звучавшие из мегафонов призывы к соблюдению порядка.

Василию Крупникову было в создавшейся ситуации не до сына, а мать временно выпустила Геныча из поля зрения. Минут десять пятилетний мальчонка был предоставлен самому себе. Его едва не затоптали, но потом он спрятался за штабелем элементов мостового настила и из этого импровизированного укрытия наблюдал за далеко не крестным ходом обезумевшей толпы. Мальчика особенно поражали и пугали падения женщин в о бморок – вероятно, в следствие солнечного удара. В перегретом воздухе в итали ароматы человеческого пота , мочи и нашатыря. Одна дамочка в кровь разбила голову, споткнувшись о растяжку армейской палатки и затем ударившись о заботливо уложенные и побеленные солдатами кирпичи; другая бальзаковских лет особа билась в тяжё лом эпилептическом припадке, обильно делая прямо в показываемые всему белу свету трусы; третья женщина, повиснув на руках у солдат, безутешно рыдала о пропавшем кошельке, наручных часах и ключах от квартиры, где когд а-то лежали деньги: на авиационные парады в Тушино обычно стекались все «щипачи» (так на жаргоне называются воры-карманники) Москвы и Московской области.