Геннадий Ерофеев - Тихий русский

Генри Миллер однажды выдал замечательную фразу: «Роль художника – передавать миру своё разочарование жизнью».

Если бы Геныч смог адекватно и высокохудо жественно донести миру с вою боль, тревоги и волнения , т о получил бы Нобелевскую премию по литературе. Если бы да кабы! Мозги закисли, руки трясутся, язык одеревенел – какая, к чертям собачьим, Нобелевка?! Ещё одну книжечку успеть бы издать до Страшного Суда – не самого гуманного в мире. Нет , не успеет: до августовского м о м ента истины остаё тся всего полгода, а книга зависла – точь-в-точь подаренный Вольдемаром 386-й старичок-компьютер, свихнувший электронные мозги на наборе, чтении и редактировании богомерзкой Генкиной книги.

В де йствительности всё не так, как на самом деле. Когда Геныч стоял ни жив ни мё ртв перед могущим прихлопнуть его как муху «стариком Хоттабычем», его убогая жизнь отнюдь не пронеслась в голове сверхсв етовым мелькающим калейдоскопом – в те мгновения вся оперативная память мозгового компьютера была занята чем-то другим . З ато теперь в г о лове всплывали рыбками на заставке компьютерного монитора наиболее яркие эпизоды Ген ычевой жизнё нки – честно говоря, слово «яркие» звучит в данном случае большим преувеличением.

* * *

Однажды пятилетний Геныч набрался смелости, подошё л к матери, с которой ему всегда было так же спокойно, как когда-т о в эмбриональной жидкости, и дё рнув мать за рукав платья, с замирающи м от страха сердечком стал выпыты вать у неё :

– Мама, я не умру? Я не умру? Не умру?

Мать не собиралась говорить сынишке правду, но не хотела и лгать и потому отмалчивалась. Геныч с робкой надеждой заглянул в её полные неизбывной тоски глаза, и их печальный свет донёс до пятилетнего мальчугана поразительное откровение:

– Все когда-нибудь умирают, сынок…

* * *

А ещё Генка постоянно вспоминал военно-воздушные парады в Тушино. « Если Тушино – не город, значит, Волга – не река » . Наверное, эту поговорку не знают сейчас даже коренные тушинцы. В наши дни Тушино действительно не город – оно давно стало о дним из районов необъятной Москвы.

Нынче, используя сервис Яндекс.карты, можно виртуально прогул яться не только по улицам русской столицы , но и по Москве-реке. Например , стартовав от канала Карамышевское спрямление, с замирание м сердца совершить речной хадж почти до шлюза №8 знаменитого КИМа – канала имени Москвы.

Стрелка на слиянии рек Химка , Москва-река и канала теперь покрыта буйной растительностью. На западном берегу, напротив Щукинской набережной, у самого уреза воды протянулась почти до шлюза цепочка грязных щитов с разноцветными граффити: «ЦСКА Москва. Строгино», «Локомотив», «Москва – территория Спартака».

А на другой, восточной, стороне обосновалось, огородилось, обособилось, как вещь в себе, элитное «гетто» – сумеречная зона, территория толстосумов , своеобразный микрорайон нуворишей . «Алые паруса» называется, но вряд ли в тамошних пентхаузах обосновались романтики. Между прочим, охраняется построже, чем стратегические объекты, к каковым относятся и шлюзы. Тихий ужас.

Увидел бы всё это Генка или его отец – привыкший к чистоте, порядку и, главное, к социальной справедливости, профессиональный военный…

Не увидит уже никогда – «он спит в земле сырой».

А взявший на душу тяжкий грех убийства Геныч ещё жив. Прямо к а к Ленин – еле-е ле вечно живой. Он хорошо помнил , как всё здесь выглядело много-мно го лет тому назад. И всегда был готов рассказать тем, кому это интересно, о некогда проходивших в Тушино военно-воздушных парадах. Вернее, о том, что оставалось за кадром и происходило не в небе, а на земле и на воде. Увиденное, так сказать, наивными гла зами мальчишки, будущего понтонё ра, теп ерь уже понтонё ра во втором поколении . Несколько необычный, непривычный ракурс, не правда ли?