Геннадий Ерофеев - Тихий русский

Приближался день парада – понтонё ры наконец навели мост.

В пятидесятые годы ХХ-го века для наведения понтонно-мостовых переправ армией СССР использ овался так называемый ТПП – тяжёлый понтонный парк. Своё название перевозимый на « сто десятых » ЗИЛах парк полностью оправдывал. Достаточно сказать, что только один элемент настила, из которых формируется проезжая часть, тянул , дай Бог памяти, аж на семьдесят пять килограммов нетто. Окованную полосовым железом дощатую панель по уставу полагалось переносить к месту укладки двоим солдатам , причё м перемещаться с этой дурой при наводке мостовой переправы они должны были так называемым понтонным ш агом: примерно семь-десять километров в час – фактически бегом.

В конструк ции парка ТПП имелась масса завё ртываемых вручную крепё жных элементов. Иногда на учениях из желания перекрыть нормативы и посрамить конкурентов какой-нибудь излишне бравый командир потихоньку просил понтонё ров особенно не усердствовать в «заворачивании гаек» – и первый же въехавший на собранную кое-как переправу танк камнем шё л на дно, подмачивая, а то и навсегда топя репутацию небрежного военного мостостроителя.

Отец Геныча по жизни был большим аккуратистом и педантом - среди минёров и сапё ров (а Василий Крупников в Отечественную был именно сапё ром) безалаберные обалдуи не приживаются. После наводки моста он обычно садился в простую плоскодонную лодку и в полном одиночестве прямо с воды скрупулезно проверя л правильность постановки и надё жность затяжки крепё жных элементов. Доверяй, но проверяй – иначе опозори шься на весь белый свет: это ещё мягко сказано. Как правило, на Тушинском параде присутствовало высшее руководство страны, и лопухаться даже пребывающим на вторых, а то и третьих ролях понтонё рам усиленно не рекомендовалось.

В этот раз Василий Крупников проверил крепления дважды – мост должен пропустить к месту проведения парада десятки , если не сотни тысяч москвичей, жаждущих отведать хлеба из бесчисленных летних буфетов, как грибы после дождя выросших вокруг аэродрома, и, само собой разумеется, от души вкусить незабываемых зрелищ.

В утро парада Генку разбудил глухой шум. Отец, кажется, и не лож ился: ночь напролё т он провел с мостом – под мостом и на мосту. Над Москвой ещё не до конца рассеялась ночь, солнца не было видно. Брезжило утро, день ожидался пасмурный.

Глазам малыша предстала потрясающая картина: в створе понтонного моста на противоположном берегу канала скопилась колоссальная толпа. Как и Генкин отец, люди, вероятно, не ложились спать в эту ночь, чтобы успеть занять наиболее удобное для созерцания военно-возд ушного парада местечко вблизи лё тного поля. При взгляде издали бесчисленные фанатики авиа-шоу сливались в сплошную чё рно-серую массу - жутко вато е зрели ще. Над толпой поднимался легкий туман – пот, дыхание и желудочно-кишечные газы многих тысяч людей даже изменили микроклимат в р айоне канала и немощё ной улицы деревни Щукино.

Милиция, в том ч исле и конная, и солдаты-понтонё ры с трудом сдерживали подпираемый сзади авангард плохо управляемой толпы, в нетерпении ожидающей открытия пропуска на мост . Обе стороны извелись ожиданием, и вот наконец прозвучала команда поднять шлагбаум.