Чак Паланик - Бойцовский клуб (перевод А.Егоренкова)

Тайлер и Марла бодрствовали всю ночь в комнате рядом с моей. Когда Тайлер проснулся — Марлы уже не было, она вернулась в Отель Риджент.

Я говорю Тайлеру: «Марле не нужен любовник, — ей нужен санитар».

— Не называй это «любовью», — отвечает Тайлер.

Опять та же история, — снова Марла объявилась, чтобы разрушить еще одну часть моей жизни. Со времен колледжа повелось — я завожу друзей. Они женятся. Я теряю друзей.

Здорово.

«Ясно», — говорю.

Тайлер спрашивает — это для меня тяжело?

Я — Сжавшиеся Внутренности Джека.

«Нет», — говорю, — «Все нормально».

Приставить к голове пистолет и окрасить стенку своими мозгами.

«Просто здорово», — говорю, — «Нет, правда».

Мой босс отправляет меня домой из-за пятен засохшей крови на моих штанах, и я очень рад.

Пробитая в моей щеке дыра не зажила до сих пор. Я иду на работу, и мои подбитые глазницы похожи на пару темных мешков с маленькими прорехами для того, чтобы смотреть. До недавнего времени меня очень злило, что никто вокруг не замечает, как я становлюсь мудрым сконцентрированным учителем школы дзен. Как бы то ни было, я делаю маленькие штучки с ФАКСОМ. Я сочиняю короткие стихотворения ХОКУ и отправляю их по ФАКСУ всем сотрудникам вокруг. Когда я иду мимо работающих в холле людей, — смотрю как истинный ДЗЕН в их враждебные маленькие ЛИЦА.

Отказаться от всего нажитого в мире, даже от машины, — и поселиться в арендованном доме в самом загрязненном районе города, чтобы поздно ночью слушать, как Марла и Тайлер в его комнате называют друг друга «людьми-подтирашками».

«Держи, человек-подтирашка!»

«Давай, подтирашка!»

«Подавись! Проглоти, крошка!»

Это делает меня маленьким тихим центром вселенной, просто по контрасту.

Меня, с подбитыми глазами и кровью, большими черными шероховатыми пятнами присохшей к штанам. Я говорю ПРИВЕТ всем на работе. ПРИВЕТ! Взгляните на меня. Я — настоящий ДЗЕН. Это КРОВЬ. Это НИЧТО. Привет. Все вокруг ничто, и так здорово быть ПРОСВЕТЛіННЫМ. Как я.

Вздыхаю.

Смотрите. Вон, за окном. Птица.

Мой босс спросил, моя ли кровь на штанинах.

Птица летит по ветру. Я сочиняю в уме маленькое хоку.

Лишь одно гнездо оставив,

Птица может домом звать весь мир:

Жизнь — вот твоя карьера.

Я считаю ударения: пять, семь, пять [4]. Кровь на штанинах — моя? «Да», — говорю, — «И моя тут есть». Ответ неверный.

Как будто это так уж жизненно важно. У меня две пары черных брюк. Шесть белых рубашек. Шесть пар нижнего белья. Прожиточный минимум. Я хожу в бойцовский клуб. Всякое бывает.

— Иди домой, — говорит мой босс. — Переоденься.

Мне начинает казаться, что Марла и Тайлер — один человек. Когда не трахаются в комнате Тайлера по ночам.

Трахаются.

Трахаются.

Трахаются.

В остальное время Тайлер и Марла не бывают в одной комнате. Я никогда не вижу их вместе.

Хотя — вы же не видели меня вместе с За За Гейбром, и это не значит, что мы с ним одно лицо. Тайлер просто не объявляется в присутствие Марлы.

Так что я могу постирать штаны, — Тайлер обещал показать мне, как готовить мыло. Тайлер наверху, а в кухне стоит запах жженых волос и гвоздики. Марла сидит за столом, жжет свою руку гвоздичной сигаретой и называет себя «человеком-подтирашкой».

— Я обнимаю свое собственное гноящееся болезненное разрушение, — говорит Марла ожогу под кончиком сигареты. Затем сминает сигарету о свою мягкую белую руку. — Гори, ведьма, гори!

Тайлер в моей спальне наверху, разглядывает свои зубы в зеркало и говорит, что у него есть для меня работа по совместительству, официантом на банкетах.

— В Прессмен-Отеле, если ты сможешь работать по вечерам, — говорит Тайлер. — Такая работа подстегнет твою классовую ненависть.

«Да», — говорю, — «Без проблем».

— Тебе выдадут черный галстук-бабочку для ношения, — говорит Тайлер. — Все, что тебе нужно для работы — это белая рубашка и черные брюки.

«Мыло, Тайлер», — отвечаю, — «Нам нужно мыло». Нам нужно приготовить немного мыла, мне надо постирать свои брюки.

Я держу ноги Тайлера, пока он двести раз прокачивает пресс.

— Чтобы сварить мыло, сначала нужно растопить немного жира, — Тайлер просто полон полезной информации.

За исключением того времени, когда они трахались, — Марла и Тайлер никогда не были в одной комнате. Если Тайлер объявлялся — Марла игнорировала его. Все по-семейному. Точно так же мои родители были невидимы друг для друга. А потом мой отец убрался, чтобы начать новое самоутверждение.