Чак Паланик - Бойцовский клуб (перевод А.Егоренкова)

Бой заканчивался, и проблемы оставались нерешенными, — но ни одна из них уже не имела значения.

Первый вечер, когда мы дрались, был вечером воскресенья, а Тайлер все выходные не брился, так что следы моих костяшек горели красным сквозь его щетину. Мы развалились на асфальте стоянки, любуясь светом какой-то единственной звезды, пробивавшимся сквозь городское освещение, и я спросил Тайлера, — с кем бы он подрался.

Тайлер сказал — «Со своим отцом».

Возможно, отец не нужен нам, чтобы достичь совершенства. К тому, с кем дерешься в клубе, не питаешь ничего личного. Вы оба деретесь ради драки. Не позволяется говорить о бойцовском клубе, но мы говорили, — и через пару недель ребята стали встречаться на стоянке после закрытия бара, а когда наступили холода — другой бар предоставил нам подвал, где мы по сей день собираемся.

Когда начинается встреча бойцовского клуба, Тайлер оглашает правила, о которых мы с ним условились.

— Многие из вас, — провозглашает Тайлер в кругу света посреди подвала. — Находятся здесь потому, что кто-то нарушил правила. Кто-то рассказал вам о бойцовском клубе.

Тайлер говорит:

— Так вот — лучше кончайте болтать или открывайте другой бойцовский клуб, потому что в следующие выходные вы будете при входе вносить свое имя в список, и будут допущены только первые пятьдесят отметившихся. Если ты вписал свое имя — ты автоматически закрепляешь за собой право драться — если хочешь драться. А если не хочешь — так есть полно парней, которые хотят. Пусть один из них придет вместо тебя, а ты — посиди лучше дома.

— Тот, кто сегодня вечером в клубе впервые, — выкрикивает Тайлер. — Примет бой!

Многие ребята приходят в бойцовский клуб, поскольку они почему-то боятся драки. После нескольких боев уже боишься гораздо меньше.

Множество впоследствии лучших друзей встречаются при первом визите в бойцовский клуб. Теперь я хожу на встречи или конференции и вижу за столами в конференц-зале лица счетоводов и младших администраторов или поверенных, — со сломанным носом, синим и торчащим из-под повязки, как баклажан, или с парой швов под глазом, или с челюстью, скрученной проволокой. Это спокойные молодые люди, внимательно выслушивающие, пока не придет время принятия решений.

Мы киваем друг другу.

Потом босс спрашивает меня, — откуда я знаю столько народу.

По мнению моего босса, в бизнесе все меньше и меньше порядочных людей, и все больше громил.

Демонстрационная презентация продолжается.

Уолтер из Майкрософт ловит мой взгляд. Вот вам молодой человек с безупречно чистыми зубами и ясной кожей, и такой работой, которую вы не найдете, прошерсти вы хоть все журналы по трудоустройству. Видно, что он очень молод, не участвовал ни в какой войне, его родители не разведены, и его отец всегда дома, — и он смотрит на мое лицо из двух частей: одна чисто выбрита, а другая — налившийся кровью синяк, скрытый во тьме. Мои губы блестят от крови. И, может быть, Уолтер думает о вегетарианском, бескровном дружеском обеде, который он посетил в прошлые выходные, или об озоне, или об отчаянной потребности остановить испытания продукции на животных по всей земле, — но, скорее всего, нет.

Одним прекрасным утром в унитазе дохлой медузой плавает использованный презерватив.

Вот как Тайлер встретил Марлу.

Однажды утром я просыпаюсь, иду помочиться, а в чаше унитаза посреди наскальных росписей ржавчины — вот это. Интересно, что думают сперматозоиды.

«Это что?»

«Это — вагинальная полость?»

«Что здесь такое творится?»

Всю ночь мне снилось, что я трахаю Марлу Сингер. Марлу Сингер, которая курит сигарету. Марлу Сингер, которая закатывает глаза. Я проснулся один на своей кровати, — а дверь в комнату Тайлера закрыта. Первый раз за все время, пока я жил у Тайлера. Всю ночь шел дождь. Кровля на крыше вздувается, трескается, скручивается, — дождевая вода протекает вовнутрь, собирается под потолочным покрытием и капает с креплений люстр.

Когда идет дождь, нам приходится вырубать электричество. Свет включить не рискнешь. В доме, который арендует Тайлер, три этажа и подвал. Мы носимся повсюду со свечками. В нем есть кладовая, и застекленная летняя галерея, и закопченные окошки у ступеней лестницы. Панельные окна с подоконниками в гостиной. Восемнадцатидюймовые резные плинтусные украшения, покрытые лаком.

Потоки дождя пропитывают дом, и все дерево набухает и гнется, и из всего деревянного, — полов, плинтусов, подоконников, — торчат и ржавеют гвозди.