Чак Паланик - Бойцовский клуб (перевод А.Егоренкова)

Швейцар поднимает бровь и рассказывает, что некоторые люди, уезжая в долгую поездку, оставляют свечу, — очень-очень длинную свечу, — гореть в большой луже бензина. Такое делают люди с финансовыми трудностями. Те, кто хочет выбраться из низов.

Я попросил разрешения воспользоваться телефоном у парадного.

— Многие молодые люди пытаются поразить мир и покупают слишком много всего, — говорил швейцар.

Я звоню Тайлеру.

Телефон прозвонил в доме, который Тайлер арендовал на Пэйпер-Стрит.

Тайлер, ну пожалуйста, избавь меня!

Телефон прозвонил еще раз.

Швейцар наклонился к моему плечу и произнес:

— Многие молодые люди сами не знают, что им нужно.

Тайлер, ну пожалуйста, спаси меня!

Телефон прозвонил снова.

— Молодежь! Им нужно все сразу, весь мир!

Избавь меня от шведской мебели!

Избавь меня от изящных искусств!

Телефон прозвонил еще раз, и Тайлер снял трубку.

— Если не будешь знать, чего хочешь, — говорил швейцар. — Закончишь с кучей того, что тебе не нужно и не нравится.

Да не стать мне законченным!

Да не стать мне цельным!

Да не стать мне совершенным!

Избавь меня, Тайлер, от целостности и совершенства!

Мы с Тайлером договорились встретиться в баре.

Швейцар попросил телефонный номер, по которому меня сможет найти полиция. Все еще шел дождь. Моя «Ауди» по-прежнему припаркована на стоянке, но из лобового стекла торчит пробивший его галогеновый торшер «Дакапо».

Мы с Тайлером напились пива, и Тайлер сказал, что да, я могу остаться у него, но попросил меня оказать ему услугу.

На следующий день должен приехать мой чемодан с прожиточным минимумом, — шесть рубашек, шесть смен нижнего белья.

Мы, подвыпившие, сидели в баре, никто не смотрел на нас и не обращал внимания, и я спросил Тайлера, что я должен для него сделать.

Тайлер ответил:

— Я хочу, чтоб ты меня изо всех сил ударил.

Две картинки из моей демонстрационной презентации для Майкрософт на экране, я чувствую вкус крови, которую приходится сглатывать. Мой босс не знает, в чем дело, но он не дал бы мне вести презентацию с подбитым глазом и половиной лица, опухшей от швов под щекой. Швы слабеют, и я могу ощутить их, прощупав языком. Похоже на спутанную рыболовную леску на берегу. Я представляю их, как черные петли на распустившемся вязании, и глотаю кровь. Мой босс ведет презентацию по моему сценарию, а я меняю кадры на ноутбуке у проектора возле противоположной стены, в темноте.

Мои губы еще больше липнут от крови, когда я пытаюсь слизывать ее, и когда включится свет, мне придется повернуться к консультантам из Майкрософт, — к Эллен, Уолтеру, Норберту и Линде, — и сказать «Спасибо что пришли», — мой рот будет блестеть от крови, и кровь будет просачиваться сквозь щели между зубами.

Можно проглотить около пинты своей крови, прежде чем тебя вывернет.

Завтра бойцовский клуб, — а я не хочу пропустить бойцовский клуб.

Перед презентацией Уолтер из Майкрософт улыбнулся своей экскаваторной челюстью, — лицо как инструмент маркетинга, загоревшее до цвета жареных чипсов. Уолтер пожал мою руку, обхватив ее своей, мягкой и гладкой, с печаткой на пальце, и сказал:

— Представить боюсь, что случилось с тем, другим парнем.

Первое правило клуба — не упоминать о бойцовском клубе.

Я сказал Уолтеру, что упал с лестницы.

Упал сам по себе.

Перед презентацией, когда я сидел напротив босса и объяснял ему, где в сценарии прокомментирован какой слайд, и где я хотел пустить видеофрагмент, мой босс спросил:

— Во что это ты ввязываешься каждые выходные?

«Я просто не хочу умереть без единого шрама», — ответил я, — «Нет ничего хорошего в том, чтобы иметь прекрасное нетронутое тело. Понимаете, как эти автомобили без единой царапины, сбереженные от самого момента выставки в магазине в 1955-м году; мне всегда казалось — какая растрата!» Второе правило клуба — нигде не упоминать о бойцовском клубе.

Может быть, во время ланча в кафе, к твоему столику подойдет официант с огромными, как у панды, синяками под глазами, оставшимися от бойцовского клуба в последние выходные, когда ты сам видел, как его голова оказалась в тисках между бетонным полом и коленом здорового двухсотфунтового парня, который лупил официанта кулаком в переносицу, снова и снова, с тяжелым глухим звуком, пробивавшимся сквозь крики толпы, — пока официант не набрал воздуха, чтобы, брызгая кровью, крикнуть «Стоп!».

Ты промолчишь, потому что бойцовский клуб существует только на временном интервале между началом клуба и концом клуба.