Владимир Одинец: Мышь – рейв времени

– Вы че, вчера родились, малолетки? РЕЙВ – ЭТО НЕ МУЗЫКА!!! Ты меня убил простотой, пацан! Думаешь, ирокез зацветил – и уже рейвер?

Дрюня смутился. Они с Максом и впрямь подкрасили верхушки волос флуоресцентной гуашью, ну, чтоб потом легко смыть, и старики не просекли, если что. А критик продолжал:

– …ты разницу между попсовым хаусом и трансом сечешь? Тупой ынц-ынц с пустым вокалом от джангла отличишь? Въезжаешь, что баран за пультом ничего не умеет? Голос засэмплировать, свести толком…

– Не грузи пацанов, – вмешался другой. – Сказал, что рейв – это идеология, и ладушки. Вы «ЭКС» пробовали, рейверы?

– Да, – гордо соврали друзья.

– Тогда сами въедете…

И старшее поколение слиняло из комнаты, безнадежно испоганив друзьям вечер. Максик до слез жалел Дрюню, так растоптанного этими козлами. Поднимать глаза на друга было стыдно, и он уставился на черненькую, что разнеженно полулежала напротив. Ее бедра были бесстыдно разведены в стороны, и под очень короткой юбчонкой, сквозь темные колготки просвечивали светлые трусики. Максик на миг представил, что там находится, и джинсы предательски вздыбились. Пришлось перевернуться на живот, придавив «предателя», отчего приятная волна прокатилась по телу. Друг понял:

– Что, встал? У меня тоже.

Помолчали, сопереживая. У Дрюни по этой части был опыт, а у Макса – пока облом. Единственная подруга – «Дунька Кулакова», когда мамка на работе и можно заглянуть на порносайт. Лежать на животе, слегка ерзая пахом, было в кайф, музыка успокаивала, но блаженства, как утром в комнате у друга, Максик не испытывал и сказал на ухо Дрюне:

– А Леха знает, где купить экстази?

Втиснув руки в карманы, чтобы скрыть топорщение, они отправились на поиск.

Саят скакал напротив Юльки, обалдев от грохота. Дискотека была настолько круче поселковой, что даже слов не находилось для сравнения. Одного света хватило бы, чтоб завести толпу, а с такой музыкой – вообще полный отпад! Он был разок в Алма-Ате на стадионе, но там такая толкучка – не потанцуешь. Молодец сестра, знает, куда надо идти! Сай с удовольствием взглянул на Юльку. Та задорно вскидывала полненькие ножки, очередным бедром натягивая до предела юбочку, а груди почти выпрыгивали из лифчика. Круглые желтые колечки метались на мочках, обгоняя метания стрижки. Алые губы непрерывно двигались – она пела! Саят разбирался в красоте. Юлька некрасива, но так зажигательна, так поднимает руки вверх и покачивает ими, что тело ее, не перешедшее границ приятной округлости, смотрится весьма привлекательно. Во всяком случае, в поселке она котировалась бы высоко, и много морд пострадало бы в битве за нее. Интересно, а у нее парень есть? Должен быть, городские в таких делах всегда впереди… Музыка замедлилась, очень своевременно. Сай вспотел, хотелось пить, и он крикнул:

– Я устал!

Сестра потащила в сторону приоткрытой двери. Вечер опахнул разгоряченные тела. Сумерки смягчали жесткий галогеновый свет, очерчивающий площадку, где народ слонялся, курил, болтал кто о чем. Охранник внимательно следил за отдыхающими внутри загородки.

– А что он тут стоит? Он же на входе?

– Все, вход закрыт, после двенадцати народ уже почти не идет. Обычно колотим минут пять… Ты в норме? Пить хочешь? Тут коктейли – закачаешься! Пойдем?

– Не, постоим. Ты знаешь, я устал, давно не танцевал, да и спать хочется – у нас уже три ночи. Но меня хватит, пока ты не скажешь… Музыка крутая, я тебе скажу, только громкая очень…

– Что ты хочешь – столица! Здесь самый крутняк собирается. Пошли, взбодримся!

У барменши Юлька купила два высоких бокала с мутной жидкостью горьковато-лимонного вкуса, велела ждать ее:

– …а я приведу себя в порядок. Пара минут!

Саят понимающе улыбнулся. Ему в туалет не хотелось, видать, вся лишняя жидкость улетела с потом. Он посасывал коктейль, поглядывал по сторонам. Девчонки вокруг выглядели размягченными, доступными, готовыми на все. Вот эта, справа, даже ответила на улыбку, и никто узкоглазым не обозвал. Жалко, что скоро в армию, уж он бы здесь потрахался на славу! Было бы что в поселке рассказать!

Юлька вернулась довольная, поманила пальцем и сказала в ухо:

– Поцелуй меня и держи ее во рту!

– Что? – изумился тот – сестра ведь, хоть и двоюродная!

А Юлька уже тянулась к нему полными, влажными, алыми губами. Он приобнял ее за плечи, впился в эти сочные губы, которые всерьез ответили и очень трепетно присосались. Саят не заметил, как его рука спустилась на правильную позицию, чуть ниже талии, пробуя упругость попки. Юлька тем временем открыла губы и языком втолкнула ему в рот небольшой шарик. Сай отправил его за щеку. Начал отстранять, отжимать от себя непослушное девичье тело – стыдно, сестра ведь! Волна вожделения уже сделала свое дело, бедро Юльки могло воспринять мужской «твердый знак». Но сзади подпирала барная стойка, а спереди – Юлька. Они плотно соприкоснулись – его материализованное желание и ее животик. Вывернувшись, Сай отыскал бокал, пряча глаза, однако голос сестры зазвучал на диво весело и даже довольно: