Владимир Чекмарев: Шпионки вне времени

Отважным русским разведчицам посвящается

В утренний час на осенней аллее Булонского леса, там, где еще оставались практически не тронутые заповедные места Руврэле, раздался перестук конских копыт. Из туманной дымки показался белый арабский скакун, легко несущий стройную фигурку молодой дамы в алой амазонке и черной шляпке с вуалеткой. Внезапно, в нескольких саженях впереди, рухнуло, явно, подпиленное дерево. Жеребец встал на дыбы, но всадница ловко соскочила на землю и даже не упала, но неприятности на этом не закончились… Из зарослей появилось три подозрительных фигуры, два оборванца и субъект в поношенном, но сохранившем элегантность платье. Мерзко улыбаясь, он отвесил издевательский поклон и произнес: «Спокойно мадемуазель, вы моя пленница, и если не будете рыпаться, то ваши щечки останутся без узоров». Сказав это, мерзавец блеснул испанской навахой и сделал знак своим ассистентам. В руке девушки что-то блеснуло, и лесную тишину разорвал треск двух негромких выстрелов. Одна пуля попала в колено предводителю, вторая — в грудь одному из его сообщников, третий негодяй бросился было бежать вглубь леса, но и его настигла пуля. Два миниатюрных двуствольных тульских пистолета сослужили хорошую службу своей очаровательной хозяйке. Зеленые, как изумруд, глаза блеснули льдом, но тут из-за поворота на полном скаку вырвались два офицера гвардейских конных егерей. В руке одного из них блестела сабля, второй держал перед собой на вытянутой руке тяжелый кавалерийский пистолет.

— Мадемуазель баронесса. С вами все в порядке? Вы не ранены? — с тревогой спросили офицеры.

— Все в порядке месье, помогите только допросить этого мерзавца.

— Кто ты и кто тебя послал? — спросила девушка, а щелкнувший взводимым курком пистолета гвардеец добавил:

— И отвечай побыстрее, гамен, а то я опаздываю к завтраку.

А второй добавил:

— Скажешь правду, будешь жить, — и приставил клинок к горлу поверженного бандита.

Обведя взглядом безжалостные лица врагов, неудавшийся похититель прохрипел:

— Меня зовут Жан Дилок, а послала нас Жозефина Богарне*. Она приказала нам похитить баронессу и доставить в отель Рикю. Заплатила она нам по сто золотых франков и пообещала вдвое больше после доставки груза.

И он потерял сознание.

И лишь только минут через пять, после того, как утих стук копыт удалявшейся кавалькады, Жан Дилок, (а вернее — ротмистр Говоруха-Отрок), как ни в чем не бывало, вскочил на ноги и на чистом русском языке гаркнул:

— Эй, покойники, хорош бить баклуши. Пора назад до Парижу.

И через минуту лесная дорога опустела. Задание было выполнено блестяще. Французские гвардейцы, ускакавшие вместе с баронессой, были дружны ни с кем иным, как с самим Луи, камердинером императора, и, конечно, они ему похвастаются, как спасли баронессу от кем-то подосланных мерзавцев. И пусть Жозефина отмоется от сплетни, но неприятный осадок у императора останется. И это было еще далеко не все задумки…

А началась эта история три года назад…

Секретарь бесшумно просочился в кабинет императора и прошелестел:

— Ваше Величество, княжна Белосельская-Белозерская ждет аудиенции.

— Ну, что же, не будем заставлять даму ждать. Проси, — сказал император Александр I*.

Девушка, на вид лет восемнадцати, в скромном, но не дешевом платье, с приколотым слева на груди шифром* прилежной выпускницы Смольного института*, вошла в кабинет, сделала книксен и застыла, не дойдя до стола несколько шагов, так и не подняв взгляда на хозяина кабинета.

— Я вас слушаю сударыня, — благожелательно спросил император, и девушка, подняв на него взгляд, сбивчиво стала просить помиловать глупых мальчишек, не ведавших, что натворили. Из её слов было понятно, что несчастные вьюноши лишь слегка пошалили, и максимум, чем их надо было наказать, так это пожурить. Ясные наивные глаза, переливающиеся всеми оттенками изумруда, слегка орошенные слезой, буквально молили о милости и клялись в невинности бедного кузена и его непутевых малолетних друзей.