Лайонел Шрайвер - Другая жизнь (So Much for That)

Он чувствовал себя одиноким и был рад даже общению с клиентами, рад просто слышать человеческий голос. Работа с клиентами сродни компьютерной игре: дает возможность думать о чем угодно, только не о «Каламбиа Пресвитериан». Он неожиданно почувствовал удовлетворение от власти над мгновением жизни этих людей – жизни, которая, в конце концов, состоит из мгновений, и только из мгновений. Пять минут их существования принадлежали ему единолично. А это не пустяк. Уходя в будущее по дороге, дающей возможность искупления грехов, они будут помнить о случайной встрече с любезным, услужливым мужчиной, который со вниманием отнесся к их проблеме и помог ее решить. Он торжествовал, замечая, что ему даже не приходится давить на клиентов. Как странно, что раньше, общаясь с ними по дюжине, даже сотне раз в день, он не понимал своей власти над ними – шутливой, сочувственной – и никогда не использовал ее себе во благо.

Он работал даже в обеденный перерыв и позвонил в больницу только в два. Глинис все еще была в операционной. Он позвонил в три. Она все еще была в операционной. И в четыре. Он поздравил сам себя с тем, что врачи, наконец, закончили. Слишком много времени она провела со вспоротым животом, выставляя напоказ то, о чем человек обычно не думает, не хочет думать, предпочитая оставаться в блаженном неведении. Сегодня жалобы клиентов помогли ему переключить внимание, он по нескольку раз просил владельца дома повторить, что его не устраивает, уточнял адрес и перечень работ.

То, что Глинис оставалась в операционной вдвое дольше запланированного, заставило его погрузиться в работу на весь день, и это стало для него весьма своевременно выброшенным спасательным кругом. Когда он смог связаться с доктором Хартнесом по телефону, было уже около шести. Джексон крутился рядом и, естественно, подслушивал.

– Что ж, по крайней мере… я вас понял. А что конкретно? Что это значит?.. Нет, я бы предпочел, чтобы вы были со мной откровенны… Сегодня вечером есть необходимость в моем?.. Нет, я все сделаю. Лучше услышать это от меня. Доктор Хартнес? У вас сегодня был напряженный день. Вы, должно быть, очень устали. Спасибо вам за желание спасти мою жену.

Шеп повесил трубку. Выражение лица Джексона давало понять, что он неверно истолковал его последнюю фразу.

– Основные показатели в норме, она отдыхает, – поспешил Шеп успокоить друга. – Но, ох… – Он вспомнил Глинис, спускавшуюся по лестнице, с замотанным окровавленной тряпкой пальцем. Сейчас настал очередной момент столкнуться с ужасной реальностью. – Все оказалось хуже, чем они предполагали. Они выявили так называемую «двухфазную» форму. Эпителиоидные клетки и саркомоподобные вперемешку. Врач сказал, как шоколадно-ванильное мороженое. Биопсия этого не показала. Эти саркомоподобные клетки жуткая гадость, и, я так думаю, химиотерапия на них не подействует. Поэтому они и не стали устанавливать катетер. Врачи сделали все, что могли, но это не значит, что они сделали все. Боюсь, просто разрезали ее и зашили.

– Это очень плохо, – произнес Джексон.

– Плохо.

Шеп много раз репетировал свою речь. Вечером он вернулся домой и рассказал обо всем сыну. У Зака возник лишь один вопрос. Отец ответил уклончиво:

– Все зависит от результатов после химии.

Зака интересовало не это. Он хотел услышать цифры. Что ж, если парень хочет знать, он имеет на это право. Он воспринял сказанное, издав странный приглушенный звук, нечто похожее на бульк, словно камень упал в бассейн, Шеп внимательно наблюдал за тем, как он исчезает из вида, опускаясь на дно. Казалось, в этом есть рациональное зерно. Сын не был шокирован. Хотя его отец болезненно воспринимал тот факт, что в современном мире такие вещи считались обыденными, даже стали ожидаемы.

По крайней мере, с этого момента они двое стали ближе друг другу. Жизнь обоих рушилась на глазах. Его объединяло с детьми то, о чем раньше Шеп не задумывался: если горе происходило в жизни его жены, то это становилось и горем для его детей. Людей объединяют общие проблемы, которые для посторонних не больше чем неприятности, поэтому он старался никогда не обсуждать болезнь Глинис с сослуживцами.

Они были вместе, просто невероятно. Зак вызвался посмотреть с отцом телевизор, что было неслыханно. Шеп извинился, сказав, что должен позвонить. Они вымыли посуду, и Шепу было приятно, что, несмотря на его снисходительное разрешение, сын решил не отключать фонтан.

Он удалился в кабинет. Открыл список контактов в компьютере. Ему еще пригодится этот список, когда настанет ответственный момент, он не хотел, но был вынужден признать, что еще воспользуется списком для передачи важного сообщения. Открыв список контактов жены, он добавил номера мобильных и домашних телефонов ее знакомых и разделил их на три группы: «Семья», «Близкие друзья» и «Знакомые», как это было сделано и у Глинис, тщательно проверяя каждую запись. Он подумал, что некоторых ее знакомых можно было отнести к группе «Близкие друзья», поскольку они знали о предстоящей операции и не забыли позвонить в воскресенье и пожелать удачи.