Лайонел Шрайвер - Другая жизнь (So Much for That)

Когда он закончил разговор с Риком Мистиком в прошлый четверг, оставался еще час для того, чтобы подготовиться к приезду Кэрол и девочек, и самым важным были отнюдь не спальные места. Пригласив ее пожить у них, он не мог рассчитывать на то, что Кэрол не объяснит Глинис, почему они сбежали из собственного дома и куда уехал ее муж. Правила гостеприимства требовали заранее предупредить обо всем Глинис. Ему было приятно считать себя человеком мужественным. Он не сможет двигаться дальше, пока не справится с этим.

Шеп предполагал, что ситуация, возможно, будет напоминать военные действия. Он пытался восстановить в памяти полученные за день советы, однако они были весьма противоречивыми. «Просто все ей расскажи, – настаивала Кэрол. – Быть больной не значит быть глупой или несмышленой, как маленький ребенок». Буквально два часа спустя Гольдман говорил: «Я бы рекомендовал вам не распространяться о данном мной прогнозе… Постарайтесь оберегать ее в тот недолгий период времени, что ей остался… Помогите ей не терять оптимизма…» Это были банальные фразы, но сейчас не время цепляться к стилю высказываний.

– У меня для тебя плохая и хорошая новость, – сообщил он, входя в спальню с подносом с ужином – консервированным гороховым супом-пюре – единственным из имеющегося в доме, что можно быстро подать. – С какой начать?

Глинис подула на ложку с супом и взглянула на него с гладиаторской осторожностью.

– В этом доме давно не звучало ничего приятного. Может, с этого и начнешь?

– «Фордж крафт» хотят договориться. Они предложили нам миллион двести тысяч долларов.

Такое предложение было, несомненно, достойной оценкой ее поведения на допросе, и он ожидал хоть какого-то проявления восторга с ее стороны. Но последовавшая реакция была удивительно сдержанной.

– Здорово, – ответила она и проглотила ложку супа.

– Ты согласна принять их условия?

– Насколько я помню, у нас проблема с оплатой аренды, – сказала она, промокая рот салфеткой. – В таком случае да.

Он бы описал ее состояние как «спокойно-удовлетворенное», поэтому решился перейти ко второй части. Хотя, откровенно говоря, его характеристика «хорошая новость и плохая новость» была, скорее, данью привычным клише, поскольку все новости были далеко не самыми приятными. Кроме того, единственное, что можно назвать «хорошей новостью», он уже высказал. Дальше оставались лишь дурные вести, и их было две. Склоняясь то к точке зрения Кэрол, предпочитавшей откровенность, то к взглядам Гольдмана, полагавшего, что больного раком надо оградить от негативной информации и выбрать ложь, Шеп понимал, что предстоит идти на компромисс.

– Плохая новость, – он с шумом сглотнул, – очень плохая. Она пытливо смотрела на него.

– Ты уверен, что мне следует знать?

– Конечно, тебе будет неприятно, но я обязан тебе сообщить.

– Обязан?

– Если ты будешь знать – это ничего не изменит.

Она медленно опустила ложку. Руки скользнули вниз и вцепились в края подноса, так водитель фуры держит руль, напряженно глядя перед собой и поставив ногу на педаль газа. Если бы кровать была трейлером, она бы определенно его сбила.

– Джексон застрелился.

Сказанное им было далеко не тем, что она ожидала услышать, поэтому, казалось, даже не сразу уловила смысл. Вопрос ее был и вовсе бессмысленным.

– Он… с ним все в порядке?

Шеп подождал несколько секунд, давая ей возможность все осознать.

– Нет.

– Ох. – Она опустила руки. На лице появилось смятение. И через несколько мгновений: – Бедная Кэрол! – В этом возгласе слышалось облегчение.

Сегодня, шесть дней спустя после произошедшего в семье Бурдина, Шеп счел бы огромным преувеличением сказать, что самоубийство их близкого друга приободрило его жену. Тем не менее Глинис явно была благодарна судьбе, заставившей страдать кого-то больше, чем ее саму. Они с Кэрол говорили без отдыха, прерываясь, лишь чтобы обнять друг друга. Насытившись ролью наперсницы, Глинис словно переживала прилив физической активности, так неожиданно и внезапно подаренный ей фортуной. Он надеялся, что ее стойкость будет надежным помощником в путешествии, в которое они отправятся завтра и которое займет целый день.

Впрочем, ничего не может быть сложнее того пути, что он проделал в пятницу, когда приехала Кэрол с девочками. Честно говоря, Кэрол дала ему хоть и небольшой, но шанс сложить с себя эту миссию – она сказала, что может купить новую одежду и выписать новые рецепты, – но он ведь ей обещал.