Лайонел Шрайвер - Другая жизнь (So Much for That)

– Я боялась поднять на него глаза, когда рассвело. Я так буянила, что он с трудом уложил меня в постель и засунул в рот таблетку «марципана».

Флику ее рассказ ничуть не встревожил.

– Добавим еще рвоту, и описанное тобой будет похоже на приступ при СВД. Что же касается желания «вырваться» – выход только один, Глин.

– Неправда! – с жаром воскликнула она. – Мне осталось еще шесть химий, и все. Последнее МРТ показало некоторые улучшения. – Она сделала короткую паузу, и стало ясно, что она лжет; сентябрьская томография была даже хуже, поэтому Глинис попросила мужа в дальнейшем беседовать с врачом без нее и не рассказывать о результатах. «Но мы все равно победим болезнь. Существует еще один вариант. Полная ремиссия. Есть и другой выход, в этом все дело».

Флика вскинула брови, заставив Глинис позавидовать тому, что они у девочки есть. Флика старалась быть толерантной.

– Хм, и ты в это веришь.

– Мне больше не во что верить.

– Я уверена, что другой вариант ничуть не хуже.

– Даже не думай.

– А я хочу думать, – помотала головой Флика. – И думаю.

– У всех бывают мрачные мысли. Об этом я тебе и рассказываю. Но ты обязана держаться.

– Это все говорят.

– Что ты имеешь в виду?

– Через год я буду официально совершеннолетней и смогу поступать как сама считаю нужным.

– Угрожаешь?

– Скорее, обещаю. Я устала от того, что своим существованием делаю большое одолжение.

– Моя жизнь ни для кого не удовольствие, – тихо сказала Глинис. – Я лишь мешаю мужу. Порчу ему жизнь.

– Не пори чушь. Ты самое главное, что заботит Шепа, только ради тебя он просыпается утром. Это же очевидно. Очень похоже на ситуацию со мной и моим отцом.

– Шеп с большим удовольствием уехал бы на пустынный остров.

– Пемба – не пустыня. Он показывал мне картинки. Там джунгли и всякое такое. Классно!

Глинис с трудом подавила гнев. Какого черта Шепард показывал девочке фотографии острова, на котором она никогда не побывает?

– Все же я думаю… – пробормотала Флика. – Знаешь, после определенной черты, если всё так всё.

– Дело не в этом. Флика пожала плечами:

– Тебе виднее.

– Мне станет лучше. Я чувствую: однажды мне станет лучше. Выражение лица девочки напомнило ей взгляд свекра. Так

смотрят пастыри на прихожан.

– Я тоже кое-что могу рассказать, – начала Флика, явно желая отвлечься от предыдущей темы, сочтя ее безнадежной. – Я сняла видео для благотворительного фонда по сбору средств на изучение СВД.

– Здорово.

Флика зло рассмеялась, изо рта потекла слюна.

– Не очень, как выяснилось. Мы все были приглашены на премьеру, но моего ролика не было в фильме.

– Почему они его не использовали? Они как-то это объяснили?

– Еще бы. Глава фонда сказал, что не уверен, что у меня достаточно позитивный взгляд. – Она захихикала.

– Полагаю, ты должна воспринимать эти слова как комплимент.

– Может быть. Но настоящая причина не в этом. Я случайно услышала разговор одного из директоров у стойки администратора. Он сказал, что удачно получилось сделать правильный акцент и «скрытый намек» для спонсоров. Дети выглядели «больными», но «милыми». Дошло? Ведь я всего лишь… – Флика закашлялась, – просто «больной» ребенок.

– Мне кажется, ты очень милая.

– Не надо, Глин. У меня, конечно, проблемы с глазами, но я не слепая. – Не будучи курильщицей, Флика иногда начинала говорить низким грудным голосом. – А еще что-то происходит с моими родителями. Они больше не ругаются, а это, как ни странно, дурной знак. Мне кажется, они собрались разводиться.

– Нет! Я в это никогда не поверю! Хотя они могут остаться вместе ради тебя.

– Какая разница, верим мы или нет. Посмотрим. Но меня не покидает чувство, знаешь, будто они просто живут в одном доме, как соседи. Я подозреваю, именно из-за этого Хитер очень поправилась.

– Это плохо. Она всегда была такой хорошенькой маленькой девочкой.

– Хорошенькой, может быть, но уже не маленькой точно. У нее появились друзья, они принимают нейролептики, противосудорожные препараты, риталин и всякое такое, и они все очень толстые. Она жалуется, что набрала вес из-за кортомалофрина.

– А он от чего?

– Это просто леденцы. Лекарство, придуманное моими родителями специально для Хитер, чтобы она чувствовала себя особенной. Они жульничали много лет – до меня дошло только несколько недель назад. Я услышала, как папа ворчал на маму, зачем выбрасывать десять баксов, чтобы получить «рецепт» и купить «лекарство» в аптеке, когда можно просто насыпать в пузырек «Эм энд Эмс». Позже я его спросила, что это все значит, и он раскололся. А Хитер жалуется на «побочные эффекты», хотя на самом деле «побочные эффекты» дает мороженое «Хааген Дацс»… Меня это достало. Думаю, я поступила… плохо. – Флика смущенно улыбнулась.