Марк Мейсон: Ловушка для простака

Пятая неделя

Что дают баллы? Прежде всего уверенность в себе.За завтраком в понедельник я впервые чувствовал, что неделя прошла не зря. Даже джем ложился на хлеб ровнее, чем обычно. Напротив сидела Кер-сти. Она осторожно прикасалась к губам помадой, нанося последние штрихи. Господи, неужели эта умопомрачительная женщина станет моей женой, подумал я, и мое сердце зашлось от счастья. Керсти прижала к губам клочок бумажного полотенца, сложила его алыми пятнами внутрь и собрала со стола несколько случайных хлебных крошек. Подняв глаза, она увидела, что я наблюдаю за ней. Примерно секунду она очень серьезно смотрела на меня и вдруг, как озорная школьница, высунула язык и скорчила смешную гримасу. Мы расхохотались.Внезапно я понял, почему я люблю Керсти и буду любить ее всегда. Губная помада – одна из важных составляющих ее облика деловой женщины: успехи на работе, уверенность в себе, умение ловко развернуться на самой тесной парковке... Новнешность – это далеко не всё. И чтобы любить человека, мало восхищаться его зрелостью и опытом. Любишь того, с кем легко и спокойно, с кем приятно посмеяться, к кому хочется прижаться и ощутить тепло и близость. Все это было у нас с Керсти. И ее ребяческая выходка лишь напомнила мне об этом. Роскошная женщина в брючном костюме с алой помадой на губах запросто показывала мне язык и корчила забавные гримасы. Должен сказать, мало что на свете дает такое восхитительное ощущение близости и понимания, как общий смех.История с баллами так не вязалась с этим, что я снова спросил себя: зачем ей это нужно? За что мне такие испытания? Неужели она сомневается, что я не желаю расставаться с ней до конца своих дней? Если бы можно было сделать что-то вроде рентгеновского снимка своей души, я непременно предъявил бы его Керсти, и она поняла бы, как я ее люблю. Но это невозможно. А значит, никуда не деться от баллов.Керсти тем временем просматривала почту.– Черт, совсем забыла!– Что там?– Счет за автомобильную страховку, – ответила она, протягивая мне письмо.– Мне казалось, что мы его уже оплатили.– Это был только первый взнос. Ты что, не помнишь?В письме говорилось что-то об изменении страховой премии и о том, что сумма, внесенная ранее, уже учтена.В правом нижнем углу листка стояло: «К оплате: четыреста двадцать фунтов».– По-моему, это не намного больше, чем мы думали, – сказала Керсти.Слава богу, мне хватило ума промолчать.– Ты что, забыл? Я же всё подсчитала, когда мы платили им в прошлый раз. Я сразу сказала, что в следующий раз придется заплатить побольше.– Ну да, конечно. Естественно, помню. – По совести сказать, это было враньем чистой воды.– Заплатишь им с нашего общего счета? А я сегодня же переведу на него двести десять фунтов.То есть предполагалось, что столько же должен внести и я. При моем и без того плачевном финансовом положении мне только этого не хватало. Четыреста двадцать фунтов. Страховая компания преподнесла мне неплохой сюрприз, и у них еще хватило наглости назвать это «компенсационной выплатой».Настоящие кровопийцы.На этот раз Дэнни немного воспрянул духом. Мы встретились с ним вечером во вторник. К счастью, мне не нужно было встречаться с ним в одини тот же день недели, иначе Керсти могла бы что-нибудь заподозрить. А это, естественно, привело бы к потере баллов.На этот раз мы встретились в Клеркенвелле, неподалеку от дома Дэнни. Может быть, именно поэтому он держался здесь более уверенно, чем в парке, – там он явно был не в своей тарелке. Алан решил, что на городских улицах мы без труда найдем какое-нибудь занятие. Позвонив мне днем, он сказал, что разговаривал с инспектором по образованию, который занимается Дэнни. Если в конце лета Дэнни не будет посещать занятия для отстающих, его не переведут в следующий класс. Вместо этого ему придется посещать специальный центр для злостных прогульщиков.– А что там? – спросил я.– Ничего особенного, – невесело ответил Алан. – Вообще-то его могут без всякого центра прямиком отправить в колонию для малолетних правонарушителей.Мы с Дэнни неторопливо брели вдоль мясных рядов рынка «Смитфилд». Лето уже вступило в свои права, и на просторном тротуаре перед паба-ми толпились любители выпить.– Объясни, чего ты добиваешься? – спросил я.– Ничего особенного, – он взглянул на меня пустыми глазами.Часто подростки за притворным равнодушием прячут ребяческое изумление, но сразу видно, что это игра. Но, как ни печально, Дэнни не притворялся. Он и вправду разочаровался во всем на свете и не верил, что впереди его ждет что-то лучшее. Странно было видеть на детском лице потухший взгляд пожилого, видавшего виды человека.– Скажи, а как насчет твоей мамы и от... то есть мамы и ее прияте... партне...– Ты про мою мать и этого недоумка, который с ней живет?– Такой категории населения я что-то не припоминаю, но, в общем, ты понял, кого я имею в виду. Как у тебя с ними?– Я с ними не связываюсь.Зачем я в это влез?! Мог бы заниматься своими делами. Я собираюсь жениться, проблем у меня по горло, на черта мне все это?!– А друзья? У тебя есть приятели, с которыми ты проводишь время?– Все эти недоумки из школы?– Неужели вокруг тебя сплошные недоумки, Дэнни?– Нет, не все.– И кто же исключение?– Зачем тебе это знать?Стоп! Я задал этот вопрос без задней мысли, надеясь, что реакция хоть раз будет позитивной. Но кажется, здесь была какая-то тайна. Ответпрозвучал весьма зловеще. Я вспомнил, как на прошлой неделе он заявил, что у него есть «связи». Что творится с этим мальчишкой? Мне стало не по себе.– Дэнни...Это было последнее, что я успел сказать. Справа от меня раздался громкий крик, началась какая-то возня, и я увидел, что Дэнни сломя голову мчится в сторону Фаррингтон-роуд. Я хотел было броситься вдогонку, но обнаружил, что не могу двинуться с места. Мужчина, который стоял рядом, крепко вцепился мне в руку.– Что вы себе позволяете? – Я рывком высвободился. – Что случилось?– Не строй из себя дурачка! Твой щенок стащил мою бутылку. Мой щенок? Какая наглость! Неужели я такой старый? Впрочем, подумал я, сейчас это совершенно неважно. Вокруг начали собираться зеваки. Я посмотрел вслед Дэнни и увидел у него в руках бутылку, из которой, пенясь, расплескивалось пиво.– Только я поставил бутылки на стол, – делился со своими друзьями пострадавший, – и на тебе, откуда ни возьмись выскочил этот сукин сын, схватил мое пиво и дал стрекача. – Он обернулся ко мне. – Думаю, дальше не мне тебя учить, приятель?Что мне оставалось делать? Я сунул руку в карман и нащупал горсть мелочи. Дэнни улепетывал во все лопатки, а этот тип явно рассчитывал, что помимо украденного пива он получит пару фунтов компенсации. Я сунул ему пять фунтов, пробормотал извинения и бросился за Дэнни. Мои шансы были близки к нулю: во-первых, на старте он обошел меня на добрую сотню ярдов, во-вторых, он был юрким и резвым, а моя физическая подготовка оставляла желать лучшего. Но внезапно появился огромный грузовик и стал заворачивать в сторону рынка. Он был таким длинным, что перегородил всю улицу, и Дэнни оказался в ловушке. Переводя дыхание, я слегка сбавил темп. Теперь он от меня не уйдет! Сейчас я ему устрою! Пока грузовик разворачивался, Дэнни стоял как ни в чем не бывало и потягивал пиво, всем своим видом давая понять, что если бы он захотел, то убежал бы от меня в два счета.Вне себя от ярости я, задыхаясь, подбежал к нему. Подумать только, из-за этого мелкого хулигана я потерял пять фунтов, а такие расходы мне были сейчас совершенно не по карману. Мне страшно хотелось поставить наглеца на место, но все, на что я был способен, это, трясясь от злости, выпалить:– Негодяй!При этом я сделал неловкий выпад в его сторону, отчасти пытаясь дать ему затрещину, отчасти надеясь отнять бутылку. Однако ни то нидругое мне не удалось. Нырнув, Дэнни ушел от удара и выронил бутылку. Та разлетелась вдребезги. Что ж, по крайней мере я помешал ему насладиться трофеем.– Зачем ты это сделал? – заорал я.– Захотел пить.Такая железная логика несколько остудила мой гнев. Сказать на это было нечего. Пауза позволила мне немного прийти в себя. Глупо поднимать среди улицы целую бурю из-за дурацкой выходки этого мальчишки. Я мог устроить Дэнни разнос, но тогда я стал бы одним из тех, кто бессилен с ним справиться и способен только кричать и ругаться. А ведь я появился в его жизни совсем не для этого.Да и беда, сказать по правде, была не в том, что он украл пиво, – этот проступок был не страшнее сигареты на прошлой неделе. Куда больше меня встревожило то, что сказал Дэнни до того, как началась вся эта заваруха.– Послушай, что ты имел в виду? Ну, когда сказал, что не все твои знакомые недоумки? Насколько я понял, речь не обо мне. Но кто это? Про кого ты говорил, Дэнни?Но он даже не удостоил меня взглядом. Опять, как и на прошлой неделе, я упустил момент. Дэнни точно язык проглотил. У меня хватило ума не донимать его. Расспросы лишь заставляли его замыкаться в себе. В жизни этого парнишки явно творилось что-то неладное.Успехи, которых я добился на прошлой неделе, воодушевили меня, и я горел желанием заработать еще больше баллов. Чем лучше дается предмет, тем быстрее ученик усваивает новый материал. Вечером в пятницу я получил еще один урок.Помог этому кухонный комбайн. Никого не трогая, этот комбайн преспокойно стоял на полке в магазине «Джон Льюис», пока по дороге домой Керсти не надумала отправиться за покупками. Это и решило его судьбу. Керсти обожает разные мудреные штуковины. По-моему, на кухне вполне достаточно раскаленной сковороды, острого ножа и хорошего куска говядины. Правда, однажды, вдохновленный передачей Делии Смит(2) , я взял у приятеля паяльную лампу, чтобы растопить сахар и приготовить крем-брюле. К сожалению, приступив к делу, я забыл отрегулировать лампу, и вместо маленького голубого огонька из нее вырвался оранжевый язык пламени чудовищных размеров. В мгновение ока огонь охватил стол и рас-плавил дверцы кухонного шкафчика, которые намертво слиплись. Керсти была не в восторге. Слава богу, тогда она не оценивала мои подвиги в баллах, иначе шансов жениться на ней у меня было бы не больше, чем забеременеть.Но этот случай был исключением, а обычно по части стряпни я безнадежный консерватор. Керсти же просто обожает разные новомодные штуки. Стоит ей увидеть что-то, способное рубить, резать, молоть и перемешивать, когда его включаешь в сеть, как она, будто зачарованная, тут же вытаскивает кредитку. Она объявила, что прежний комбайн безнадежно устарел (по-моему, у него даже не истек гарантийный срок) и она просто обязана купить новый. Это было настоящее чудо техники. Насчет готовки не знаю, но, по-моему, с его помощью можно было запросто отреставрировать старый «форд». Когда Керсти извлекла из коробки бесчисленные насадки и приспособления, на кухне стало не повернуться. Теперь этого монстра предстояло собрать. Она приступила к делу, а я отправился смотреть новости.Прошло часа полтора, но она все еще не закончила работу. Я решил зайти и посмотреть, как идут дела. Керсти, высунув от усердия кончик языка, трудилась вовсю и даже не заметила моего появления. В основном комбайн был собран, осталось лишь несколько деталей. Одну из них она задумчиво вертела в руках. Рядом лежала явно нетронутая инструкция по сборке. Я бегло просмотрел ее.Если вы женщина, вы наверняка уже обо всем догадались, а если вы мужчина, до вас, скорей всего, еще не дошло, но потерпите еще немного, и вы поймете то, что понял я.Когда я дошел до рисунка За, я увидел, что Кер-сти не присоединила фильтр Б к патрубку 4. В результате этого все детали, начиная с лотка Г, были установлены неправильно, и работа зашла в тупик. Не установив фильтр на нужное место, Керсти могла собирать комбайн до второго пришествия, но он все равно бы не заработал. Нужно было объяснить ей...«А нужно ли? – мягко спросила фея, помогающая заработать баллы, которая уютно устроилась у меня на плече. – Неужели ты думаешь, что Керсти не догадалась бы прочесть инструкцию, если бы ей это было действительно нужно? Тебе не кажется, что, если бы ей потребовался совет или помощь, она сказала бы об этом сама?»Я задумался. Да, Керсти умеет читать инструкции не хуже меня. Прав ли я буду, если, тронув ее за плечо, покажу ей рисунок За? Как это скажется на моей оценке? Я вспомнил, как составил для нее план борьбы с Дженни. Я чувствовал, что имею дело со звеньями одной цепи. И мои действия рискуют попасть в категорию «Непрошеные советы».Не обращая на меня никакого внимания, Керсти продолжала воевать с оставшимися деталями. Она не могла меня не видеть, ведь я стоял совсем рядом. Тихо положив инструкцию на место, я на цыпочках вышел вон.Нуждалась ли Керсти в моих советах? Теперь я точно знаю, что нет. Где доказательства? Вы их получите! В воскресенье вечером я извлек из конверта листок, на котором стояло: триста двадцать один.Да-да, вы не ослышались. Триста двадцать один. Всего за неделю я заработал сто пятьдесят баллов.Члены Кабинета неистовствовали от восторга.Пит завопил:– Хорош, чертяка, ничего не скажешь! – И от избытка чувств двинул меня кулаком. Аманда взвизгнула и, заключив меня в объятия, расцеловала в обе щеки. Джордж вел себя более сдержанно, но радовался не меньше других.– Если так пойдет и дальше, – сказал он, мечтательно прикрыв глаза, – через пять недель Сэм дойдет до тысячи, и еще останется две недели в запасе. А если динамика роста сохранится, то есть оценки будут расти в арифметической прогрессии, то он наберет тысячу на восьмую неделю, и тогда у него останется еще четыре недели. Если же прирост баллов выразить в процентном отношении к оценке за предыдущую неделю и этот прирост будет поддерживаться на уровне...– Ладно, Джордж, – сказала Аманда, – когда будут нужны графики и диаграммы, мы поручим это тебе.Я сиял от счастья, думая о Керсти. Я знал, что она радуется моим успехам не меньше, чем я сам. Четыре раза подряд она оставляла на столе конверт с абсолютно бесстрастным видом и затем удалялась принять уже вошедшую в обычай ванну. Но сегодня она улыбалась. Улыбка была еле заметна, но это была улыбка. Вольно или невольно она обнаружила свою радость. Наконец-то я был на правильном пути. И это согревало душу и ей, и мне.Мы немного успокоились, и я спросил Аманду, прав ли я был, проводя параллель между Дженни и кухонным комбайном.– Безусловно, – ответила она.Не хвастаясь, скажу: я гордился собой. У меня появилось чутье и хватка, и мне удалось верно оценить ситуацию. Я сумел принять правильное решение, хотя смысл происходящего по-прежнему улавливал не вполне.Джордж немного растерялся.– Я-то думал, не читают инструкций как раз мужчины, – полувопросительно сказал он.Прежде чем Аманда успела ответить, я высказал свое соображение:– Кажется, я догадываюсь, что общего между Дженни и кухонным комбайном. Керсти не любит готовые решения. Ей приятно самой преодолеть свои проблемы. Но если история с Дженни была связана с бурными переживаниями, то кухонный комбайн был всего лишь технической проблемой. Эмоции здесь ни при чем.Аманда была потрясена до глубины души.– Как ты можешь так говорить?! Это непростительное заблуждение! Для женщины кухонный комбайн – не техническое приспособление. Здесь речь идет именно о чувствах, причем очень глубоких. Да, Джордж, ты прав, обычно женщины читают инструкции. Они делают это, когда разводят клей для обоев или собирают платяной шкаф. Но здесь дело совсем другого рода. Неужели ты думаешь, что Керсти в самом деле нужен этот комбайн? Если не нужно стряпать на целый полк, можно прекрасно обойтись ножом и разделочной доской. Комбайн нужен Керсти не для готовки, она купила его, чтобы любить.– Любить? – переспросил я. – А меня ей мало?– Речь не об этом, – с легким раздражением сказала Аманда. – Это любовь другого рода. Женщина не может не любить свои туфли, губную помаду, сумочку. Она покупает гораздо больше вещей, чем нужно, потому что для нее радость просто обладать ими. Эта любовь не столь сильна, но жить без нее сложно. И твое дело позаботиться, чтобы Керсти не отказывала себе в удовольствии. Ей было наплевать, что написано в инструкции. Она наслаждалась новой игрушкой. Она собирала комбайн, как подсказывало ей сердце, собственным, необычным способом.– Необычным? – насмешливо спросил Пит. – Хочешь сказать неправильным.– Это как посмотреть, – ответила Аманда. – Если задача – как можно скорее приступить к работе, то ты прав. Но если человеку хочется вдоволь насладиться новой вещью, досыта наиграться и при этом сделать множество открытий – а, смею вас уверить, Керсти хотела именно этого, – тогда этот путь ни в коем случае нельзя назвать неправильным.Кажется, я начал что-то понимать. Аманда не зря вспомнила сумочки. Керсти постоянно покупает новые сумки. Однажды я пересчитал их и обнаружил семнадцать штук. Когда она покупает очередную сумку, я спрашиваю, зачем она ей нужна, и она без запинки отвечает, что у нее еще нет сумки такого размера или такого цвета или что она ужасно подходит к ее новому костюму, или находит еще какую-то причину, которая не приходила мне в голову. Но лишь благодаря Аманде я понял истинную причину. Женщины покупают сумочки и кухонные комбайны не потому, что они им нужны. То есть они им нужны, но не в том смысле.Мужчина покупает новый кухонный комбайн, когда ломается старый. А женщине хочется насладиться новой игрушкой.– Выходит, не заглядывая в инструкцию, Керсти просто стремилась извлечь из покупки максимум удовольствия?– И была абсолютно права. Она сделала уйму открытий и насладилась исправлением собственных ошибок. Если бы ты полез к ней со своим рисунком 36, ты бы всё испортил.– За, – машинально поправил я.– Чисто мужское замечание, Сэм.– Ну и ладно. Слава богу, хоть здесь мне не ставят оценок.