Феликс Аксельруд - Испанский сон

Ильич уважительно и слегка завистливо посмотрел на Вуя, воздавая должное его кадровой политике.

— Ты видишь? — спросил Вуй у Филиппа и сделал господину А. знак продолжать.

— Вернемся к существу дела, — сказал тот. — С доходом от рекламного полета принципиально все то же самое, что и с доходом от самого подряда, за исключением… вернее, с дополнением, — интеллигентно поправился он, — вопроса о происхождении такого дохода. Уже надписи на воздушном шаре, не говоря о событийной логике, ясно указывают нам, что рекламный полет явился прямым следствием контракта (вдобавок, замечу в скобках, без сколько-нибудь значительных добавленных расходов). На базе этого соображения, а также элементарных правил бухучета, доход от него должен быть зачислен непосредственно в общий контрактный бюджет. Не имеет смысла судить о том, возник бы этот доход или нет, если бы контракт получили не «ВИП-Системы», — здесь господин А. с легким укором поглядел на Вальда, — поскольку во всех аналогичных случаях фискальная практика исходит из факта, а не из предположений.

— Душа горит, — сказал Ильич. — Надо выпить.

— Идет, — согласился Вуй. — За нас!

Они звонко чокнулись и опрокинули рюмки.

— Может, ну его? — предложил Вуй, закусывая.

— Хорошо говорит, — возразил Ильич. — Пусть!

Вуй снова дал А. знак продолжать.

— Теперь изучим вопрос о распределении названного дохода, — вновь заговорил тот, успев выпить между делом стакан воды. — Даже при поверхностном анализе становится очевидным, что фактически имела место совместная деятельность сторон, или так называемое простое товарищество. В самом деле, стороны совместно вложились в рекламное мероприятие, в результате которого и был получен доход. Поскольку, э-э… в данной ситуации… выяснить реальное распределение вкладов представляется затруднительным, остается применить к данному случаю норму, регламентированную Статьей 1042 (2) Гражданского Кодекса, то есть считать вклады товарищей равными по стоимости. Прибыль (как я уже заметил, фактически равная тому же доходу), согласно Статье 1048, должна быть распределена пропорционально, то есть тоже в равных долях. Следовательно, если это, к примеру, восемьсот условных единиц…

— Восемьсот тысяч условных единиц, — буркнул Вуй.

— …восемьсот тысяч единиц, — послушно повторил господин А., покосившись на Вуя, — то «ВИП-Системам» причитается четыреста… тысяч, и «Цельному Бензину» столько же. По основаниям, изложенным ранее, четыреста тысяч единиц должны быть изъяты из дохода «ВИП-Систем», а кроме того, фирма облагается штрафом на такую же сумму. В точности такие же санкции должны быть применены к «Цельному Бензину».

— Вот, значит, чей был вертолет, — со скорбной улыбкой проговорил Вальд, ни к кому специально не обращаясь и покачивая головой на манер китайского болванчика, — а я-то… Конечно, конечно — рука Москвы! Вот откуда столь усердная и любезная опека мистеров Y и Z… но значит, у вас и ФБР на побегушках? В таком случае о чем вообще говорить? Вот мы перед вами, голенькие — берите нас… раздевайте до штанов две компании!

— Эх, ты, — презрительно бросил Вуй Вальду, — Цицерон… Все же охота, охота вам считать нас грабителями! Ну и хрен с вами… — Он сокрушенно махнул рукой и отвернулся к сидящему рядышком Ильичу. — Дорогой! может, накажем их на полную катушку, а? Глянь, какие!

— Верной дорогой идешь, дорогой! — воскликнул Ильич, сопровождая слова горячими жестами. — Надо бы! Но мы решили — и наказывать, и учить. Разорим — какой толк? кто ученый будет?

— Ты прав, дорогой, — мрачно проворчал Вуй. — Ну-ка, господин А., как это называется? Амнистия?

— Можно и так… Просто списание долга.

— Не будем насчитывать штраф на рекламу, — буркнул Вуй. — Надо бы, но не будем. Все остальное — сюда.

Воцарилось молчание.

В кино, подумал Филипп, в такие минуты распахивается дверь и врываются освободители. Чапаевцы! Шварцнеггер! Тра-та-та-та-та, трах, бабах! Вуй в кровище… подручные разорваны на куски… Или начинает действовать секретное оружие будущего. По телу Вуя пробегают синие вспышки; не понимая, что с ним, он поднимает голову к черному небу, начинает искажаться лицом и выть злобно и страшно, хватается за горло и взрывается… нет, сублимируется… и то же с Ильичом. Вот сейчас…

Нет, так не может быть; слишком рано. Должны начать мучить. К стенке… или хотя бы паяльник в задницу; вначале холодный и на немножко… а когда начнет нагреваться — глубже… еще глубже… вот заднице уже и невмочь… громкие, долгие, отчаянные крики… и вдруг — нестройный шум голосов! Гулкий грохот, подобный тысяче громов! Огненные стены отступили! Кто-то схватил меня за руку, когда я, теряя сознанье, уже падал в пропасть. То был генерал Лассаль. Французские войска вступили в Толедо. Инквизиция была во власти своих врагов… Сколько градусов можно выдержать до генерала Лассаля?