Джек Керуак - Сатори в Париже

Он вывел меня из поезда, вслед за остальными, провел по задымленной станционной платформе, показал продавца чтобы я мог купить фляжку коньяка на оставшуюся дорогу, и попрощался: он был дома, в Ренне, солдат со священником тоже, Ренн это некогда столица всей Бретани, резиденция архиепископа, штаб–квартира 10–го армейского корпуса, с университетом и множеством школ, но на самом деле не настоящая бретонская глубинка, потому что в 1793 году тут была расквартирована республиканская Армия французской революции, против вандейцев которые были дальше. И с тех пор еще тут остался трибунал для надзора над этими шальными местами. La Vendée, так называлась война между двумя историческими силами, это было вот как: — бретонцы против революционеров, которые были атеистами и братства ради рубили всем подряд головы, тогда как бретонцы более ценили отцовство и хотели сохранить свой старый образ жизни.

Совсем непохоже на Нобле 1965 года.

Будто селиновский персонаж, он растворился в ночи, но к чему сравнения когда говоришь об уходе человека, столь восхитительного пьяного, хоть и не так сокрушительно как я [48] .

Мы уже проделали 232 мили от Парижа, до Бреста осталось еще 155 (конец, finis, земля, terre, Finistère [49] ), моряки все еще в поезде естественно, потому что, чего я тогда еще не знал, Брест это морская база, где Шатобриан слышал грохот пушек и видел возвращающийся флот торжествующий победу в какой–то битве, году примерно в 1770–м.

В моем новом купе сидят только юная мать со сварливым младенцем, и еще какой–то парень, скорее всего ее муж, и я лишь изредка потягиваю свой коньяк, затем выхожу в коридор смотреть в окно на пробегающие в темноте огоньки, одинокий крестьянский дом из гранита со светом на кухне на первом этаже, и смутные намеки на холмы и торфяные пустоши.

Така тук.

22

В конце концов я неплохо сошелся с молодой семьей, и когда в Сан–Брие кондуктор выкрикнул «С е н Б р и е!» – я заорал ему в ответ «Сен Бриок!» [50]

Кондуктор, видя что никто не выходит и не заходит с этой пустынного перрона, повторяет, чтобы поучить меня произносить бретонские названия: «Сен Бррие!»

«Сен Бриок!» ору я, делая упор, как вы видите, на конечное «к».

«Сен Бррие!»

«Сен Бриок!»

«Сен Бррие!»

«Сен Брриок!»

«Сен Брррие!»

«Сен Бррриок!»

Теперь он понимает что имеет дело с психом и прекращает эту игру со мной, и удивительно еще как это он не выкинул меня с поезда прямо тут, на этом диком побережье, называющемся Северные Берега (Côtes du Nord), но он не стал утруждаться, в конце концов Маленький Принц едет первым классом, и скорее всего он Маленький Засранец [51]

Это было забавно, и я все еще настаиваю на том что в Бретани (древнее имя – Арморика), стране кельтов, нужно произносить четкое «к» — Как я уже где–то говорил, если слово «кельты» произносились бы через мягкое «с», как делают англосаксы, мое имя звучало бы так: (и другие имена тоже):

Джек Серуак, Джонни Сарсон, Сенатор Боб Сеннеди, Попрыгунчик Сэссиди, Дебора Серр (или Сарр) Дороти Силгаллен, Мэри Серни, Сид Симплтон и каменные монументы Сарнака и Сорнуолла.

И, что ни говори, в Корнуолле есть такое место под названием Сен Бреок, и всем известно как его надо произносить.

В конце концов мы приезжаем в Брест, конец железнодорожных путей, земли больше нет, и я помогаю жене и ее мужу выбраться из поезда подержав их переносную колыбельку – И вот он Брест, мрачно клубящийся туман, странные лица разглядывающие нескольких вышедших пассажиров, далекий корабельный гудок, и мрачное кафе напротив где Бог мой не найти мне сочувствия, я попал в самую задницу Бретани.

Коньяк, пиво, и потом я спрашиваю где тут гостиница, прямо через строительную площадку – Слева от меня, каменные стены нависают над травой, крутым косогором и унылыми домами – Сирена где–то вдали – Атлантическая бухта и порт Где мой чемодан? спрашивает портье в мрачной гостинице, не знаю, думаю в конторе авиакомпании Номеров нет.

Небритый, в черном дождевике и непромокаемой шляпе, грязный, я выхожу оттуда и иду шлепая по лужам темными улицами, в поисках, как и положено добропорядочному американцу, главной улицы – И тотчас же признаю ее в рю де Сиам, названной в честь короля Сиама, бывшего здесь с визитом, каким–то дурацким визитом, наверняка таким же унылым, и наверное он поспешил унести ноги назад к своим тропическим канарейкам, потому что все эти новые каменные кольберовские брустверы вряд ли могут найти отклик в сердце буддиста.