Мигель Унамуно - Мигель де Унамуно. Туман. Авель Санчес_Валье-Инклан Р. Тиран Бандерас_Бароха П. Салакаин Отважный. Вечера в Буэн-Ретиро

Комната студента в конце коридора. За столом бледный от переутомления юноша; подперев голову руками, он корпит над раскрытыми книгами. Коптит лампа. В распахнутое окно заглядывает утренняя звезда. Ворвавшись в комнату, полковник, кивнув на окно, отрывисто бросает:

— Куда выходит?

Побелевший от внезапного испуга, студент поворачивается к окну. Полковник, не дожидаясь ответа, вскакивает на подоконник и, подзадоривая Вегильяса, кричит:

— Давай, жалкий трусище!

Начито в ужасе:

— Мать его…

— Гоп!

Полковник с бранью кидается в пустоту, прочерчивает кривую, с грохотом падает на черепичный навес и с проворством кошки исчезает. Шмыгая носом, Начито опасливо выглядывает из окна; сведенное страхом лицо его напоминает печеное яблоко:

— Нет, я не кошка!

А по комнатам публичного дома, звеня шпорами, мечется с обнаженным сверкающим палашом майор дель Валье; в сопровождении наряда солдат он заглядывает во все помещения. Рядом с ним, виляя задом, в низких сапожках и с цветком за ухом, семенит лепечущая оправдания хозяйка:

— Ваша милость, поверьте уроженке Кадиса, я никогда не вру! Мое слово — все равно что слово испанского короля! Буквально минуту назад полковник ла Гандара сказал: «Я ухожу!» И ушел! Только что! Удивительно, как это вы не столкнулись при входе! Он, поди, и трех шагов не успел сделать, как нагрянули вы!

— А куда он пошел, полковник не сказал?

— Куда там! Вылетел бомбой! Думаю, если по дороге не ввяжется в какую-нибудь драку, то прямехонько домой, спать.

Майор искоса взглянул на хозяйку притона и подозвал сержанта:

— Обыскать дом! Смотри, Кукарачита, если обнаружу контрабанду, влеплю тебе сотню ударов.

— Не найдешь, милый, ничего не найдешь.

Хозяйка загремела ключами. Раздосадованный майор, пощипывая козлиную свою бородку, направился в Зеленую гостиную, где решил обождать окончания обыска. Испуганные крики, суматошная беготня, ругательства и умоляющие возгласы заполнили тихий предрассветный сумрак, в который было погрузился публичный дом. Из ниши Зеленой гостиной, стуча каблучками, со свежей мушкой на щеке, выглянула Лупита. Крашеное сердечко ее губ попыхивало сигарой:

— Абилио, ты в моем вкусе!

— Тем хуже для меня!

— Послушай, неужели ты думаешь, что Домисьяно скрывается здесь? Приди ты минутой раньше — и мышеловка захлопнулась бы! Теперь ищи-свищи!

А в комнате студента, перед распахнутым окном, все еще стоит ошарашенный Начито Вегильяс. Казалось, что время законсервировало недавно пережитые мгновения, так нелепо оборвавшиеся в какую-то долю секунды: они застыли в его сознании с той четкостью, ясностью и отрешенностью, как это бывает у курильщиков опиума или гашиша. Из-за заваленного книгами письменного стола растерянно выглядывает растрепанный полусонный студент. Перед ним, схватившись за голову, с отвисшей дрожащей челюстью Начито:

— Я погиб!

Студент, бледнея все больше и больше:

— Вы бежали из Санта-Моники?

Начито, протирая глаза:

— Боюсь, наоборот… Я, приятель, ни от кого не бегу. Я стою тут… Взгляните на меня… Стою и ни от кого не бегу… Бежит преступник. А я всего-навсего бежал за ним… Если вы спросите, почему я оказался здесь, мне трудно будет ответить… Ведь я и в самом деле не знаю, где я нахожусь! Здесь, у вас, я оказался совсем случайно, слепо поддавшись примеру человека, которого вы сейчас видели. Даю слово, что я и сам не пойму, как все случилось. Биомагнетические токи!

Пораженный студент смотрит на него, ничего не соображая… Все плывет в каком-то кошмаре… Перед глазами стоит еще физиономия человека, только что сгинувшего в предрассветном сумраке окна, которое, в силу странных сцеплений жизненных обстоятельств, оставалось всю ночь открытым, словно нарочно подготовленное для столь мелодраматической развязки. Начито всхлипывает, пьяно и трусливо:

— Я тут, перед вами, милый юноша. Помогите, ради всего святого, дайте глоток воды… Я хочу очнуться… Ведь это все сон, жуткий сон!..

Начито срывается на петушиный крик. Из коридора доносится шум голосов и бряцание оружия. На пороге распахнутой двери появляется с револьвером в руке майор Абилио дель Валье. За ним — солдаты с винтовками:

— Руки вверх!

Через другую дверь врывается в комнату огромного роста женщина, босая, в нижней юбке и накидке: развевается грива золотистых волос, глаза и брови иссиня-черные, и потому на очень смуглом ее лице они кажутся угольками на фоне пепла. Мощью фигуры она напоминает античную Ниобею, а подчеркнутой мускулистостью рук — барочную статую. Донья Росита Пинтадо врывается подобно урагану, испуская гневные вопли и отчаянно жестикулируя: