Кнут Гамсун - Скитальцы

В августе рыба на площадках в Поллене уже высохла, уфутенец расплатился, и в обороте снова появились шиллинги. Правда, старому шкиперу из Уфутена в тот год пришлось купить рыбы поменьше, чем обычно, чтобы у него остались деньги для расчёта с людьми, которые должны были сушить рыбу на скалах. К сожалению.

А вот Теодор и Рагна по-прежнему оставались легкомысленными и беспечными. Теодор косил сено у старосты Каролуса и кое-что делал по мелочам, он был не такой уж плохой работник, и, если б Каролус от него отказался, кто-нибудь другой непременно нанял бы его. Теодор не унывал. К тому же он ловко подстригал людей, и по воскресеньям после церковной службы его приглашали к себе все жители селения, благодаря чему он выпивал не одну чашку кофе, кое-что из еды ему тоже перепадало. Когда зеленовато-бледный, полуголодный Теодор вышагивал с важным видом в своих высоких сапогах и при карманных часах, которые не ходили, он воистину являл собой смешение нищеты и блеска.

Должно быть, Рагна, маленькая Рагна, видела убожество своего мужа, ведь он не скрывал его, однако это никогда не приводило к ссорам между супругами и не вызывало в ней гнева; Рагна была вполне довольна своей жизнью, ведь она получила от Эдеварта ткань на новое платье и сама сшила его, так что теперь ей было не стыдно показаться в церкви, а это было уже немало, вообще же она через год рожала по ребёнку и после родов снова расцветала и становилась прежней Рагной. Если бы муж рассказал ей о своих похождениях на ярмарке, Рагна рассердилась бы и сказала: Глупец, ты, можно сказать, держал в руках бумажник, полный денег, а вернулся домой с пустыми руками! И Теодор ответил бы ей: Да-да, всем нам не мешало бы делать лучше то, что мы делаем!..

И тут происходит сразу несколько неожиданных событий.

Йоаким сидит в воскресенье после обеда и читает свою газету, которую получил, когда был в церкви. Папст умер, говорит он. Папст умер? — переспрашивает Эдеварт. Прочти, что там пишут?

О смерти Папста было напечатано довольно большое сообщение, почти некролог. Старого торговца часами хорошо знали на всём побережье, у него не было врагов. Он плутовал, это верно, ходило много забавных историй о том, как старый Папст обхитрил одного хлыща, который пришёл к нему, назвал Моисеем и пожелал научиться разбираться в часах; кроме того, Папст продал множество никуда не годных часов, которые, походив день-другой, останавливались навсегда. Но Папст был не так прост, чтобы только жульничать и обманывать. В Кармсунне он, например, отдал задаром очень дорогие серебряные часы парню, которого вряд ли видел до тех пор, и, когда этот поступок вызвал изумление, Папст объяснил, что тот парень — хороший человек и у него доброе сердце. Да и на севере страны люди тоже могли бы порассказать похожие истории. Как это объяснить? Папст часто обманывал своих покупателей, но иногда неожиданно делал широкий жест. Растроганный добрым лицом покупателя, Папст мог забыть о собственной выгоде, особенно если покупатель был молод; Папст знал, как важно для молодого человека, чтобы его жилетка была украшена цепочкой от часов, и нередко отдавал часы в долг какому-нибудь мечтающему о них парню. Отныне этого почтенного патриарха уже не встретишь на ярмарках, он умер в Тронхейме в середине месяца. Полагают, что Папст оставил немалое состояние, и один известный адвокат был призван к его смертному одру...

Дня через два Поулине вошла в гостиную. Я случайно заглянула в почтовый ящик и нашла в нём письмо. Это тебе, сказала она и протянула Йоакиму конверт.

О Господи, это было маленькое, измятое письмо от одной женщины, должно быть, его бросили в ящик ночью. Йоаким, взяв письмо, залился краской и вышел. Утром он куда-то уехал.

Небось поехал в северное селение, сказала Поулине. Там одна женщина собиралась уехать в Америку, но теперь, верно, передумала. В северном селении многие мечтают об Америке и копят деньги на билет. Думаю, она решила остаться из-за Йоакима.

Наверное, так оно и было, Йоаким напевал, когда вернулся домой, по-видимому, всё устроилось так, как он хотел...

И наконец самое неожиданное событие — Эдеварт получил по почте большой конверт с деньгами. Их прислал адвокат из Тронхейма, четыреста крон, как писал адвокат, потому что теперь деньги назывались кронами и эре, по-старому это составило бы сто спесидалеров, эти неожиданные и огромные деньги были от Папста. От старого Папста!

Что ж, ещё совсем недавно Эдеварт вознес бы хвалу Богу за эти деньги и при удобном случае уехал бы на них в Америку, теперь же он отнёсся к этому спокойно и пока даже не знал, на что их употребить. Ведь он вроде намеревался остаться в Поллене, жить и умереть в Поллене и нигде больше!