Марсель Швоб - Воображаемые жизни

В несколько часов палуба была завалена твердыми мешками, окаменелыми, покрытыми известью и облепленными мелкими раковинами. Их вскрыли ножницами и молотками; из дыр посыпались золотые и серебряные слитки и монеты.

«Слава Богу, — воскликнул Фипс, — теперь мы богаты!» Сокровище стоило триста тысяч фунтов стерлингов.

Аддерлей твердил: «И все это из корня маленькой белой водоросли». Он умер сумасшедшим на Бермудских островах несколько дней спустя, бормоча эти слова.

Фипс сопровождал свой клад. Английский король сделал из него сира Вильяма Фипса и назначил шерифом Бостона. Здесь осуществилась его мечта: построить себе прекрасный дом из красного кирпича на Зеленой аллее.

Он стал влиятельным лицом. Начальствовал во время кампании против французских владений и отнял Акадию у господина де Менсаля и кавалера де Виллебона.

Король назначил его губернатором Массачусетса, главным капитаном Мэна и Новой Шотландии. Его ящики были полны золотом.

Он предпринял нападение на Квебек, забрав в Бостоне для этой цели все свободные деньги. Предприятие не удалось, и колония была разорена. Тогда Фипс выпустил бумажные деньги. Чтобы поднять их ценность, он обменял на бумажки все свое наличное золото, но счастье отвернулось.

Курс бумаг упал. Фипс потерял все, остался без гроша, весь в долгах, и враги подстерегали его. Его благоденствие длилось лишь восемь лет.

Всеми покинутый, он уехал в Лондон. Когда он сходил на берег, его арестовали из-за двадцати тысяч фунтов по прошению Дудлея и Брентона. Приставы отправили его во Флитскую тюрьму.

Сир Вильям Фипс был заперт в пустую камеру. У него сохранился только слиток серебра, создавший ему славу, слиток из под белой водоросли.

Лихорадка и отчаяние томили его. Смерть уже брала его за горло. Он боролся. Даже здесь его не оставлял мечта о сокровищах.

Галиот испанского губернатора Бобадилла, с грузом золота и серебра, потонул около Бахамаса.

Фипс послал за начальником тюрьмы. Лихорадка и безумная надежда обессилели его. Своей иссохшей рукой он протянул начальнику слиток серебра и с хрипом пробормотал: «Дайте мне нырнуть. Вот один из слитков Бобадилла».

Затем он испустил дух. Слиток из-под белой водоросли оплатил его гроб.

Существуют разногласия о причине, заставившей дать этому пирату прозвище Козленка (Kid). Указ, которым Вильгельм III, король английский, жалует его назначением на галеру «Приключение», в 1695 году, начинается словами: «Нашему верному и возлюбленному капитану Вильяму Киду, командиру и т. д. благоволение!» Но достоверно, что с тех пор таково было его боевое ими.

Одни говорят, что, будучи изящным и утонченным, он имел привычку всегда носить в битвах и на маневрах мягкие перчатки из кожи козленка с отворотами из фландрских кружев. Другие утверждают, что среди самых жестоких кровопролитий он восклицал: «И это я, нежный и кроткий, как новорожденный козленок!». Третьи, наконец, настаивают, что он хранил золото и драгоценности в мягких мешках из козлиной кожи и эту привычку усвоил с того дня, как ограбил судно, нагруженное ртутью, и ею наполнил тысячу кожаных мешков, которые и поныне лежат зарытыми на склоне одного небольшого холма на Барбадских островах.

Довольно знать, что на его флаге из черного шелка были вышиты мертвая голова и голова козленка и на печати его вырезано то же.

Искатели многочисленных кладов, зарытых им на побережьях Азиатского и Американского континентов, заставляют идти перед собой маленького черного козленка, который должен заблеять на том месте, где капитан укрыл свою добычу. Но никто не имел удачи. Сам «Черная борода», несмотря на указания старого матроса Кида, Габриэля Лоффа, не нашел на дюнах, где теперь построен форт Провидения, ничего, кроме отдельных капель ртути, просочившейся сквозь песок.

Все эти раскопки — бесполезны, ибо капитан Кид объявил, что его хранилища останутся неизвестными навсегда из-за «Человека с кровавым ведром». Действительно, этот человек являлся Киду в продолжение всей его жизни, а по смерти Кида он посещает и хранит его сокровища.