Марсель Швоб - Воображаемые жизни

Не успел он коснуться земли, спустившись довольно удобно по одному из золотых желобов, через которые стекала с главной террасы вода, как дворец исчез и Суфрах очутился один среда песков пустыни. Ему даже не осталась хотя бы одна бутылка африканского вина, за которым ходил он в погреб по просьбе коварной принцессы. В отчаянии он сел под палящим солнцем и, зная, что вокруг нескончаемые пространства горючих песков, закрыл голову плащом и стал ожидать смерти. Он уж не обладал никаким талисманом; не было ароматов для воскурений, ни даже танцующей палочки, чтоб указать ему скрытый глубоко источник и утолить его жажду.

Ночь пришла, голубая и жаркая, но все же она несколько успокоила его воспаленные глаза. Тогда у него явилась мысль начертить на песке геомантическую фигуру и спросить, суждено ли ему погибнуть в пустыне. При помощи пальцев, он означил точками четыре главных линии, а над ними поместил заклинания Огня, Воды, Земли и Воздуха — влево и вправо, — Юга, Востока, Запада и Севера. На концах этих линий он соединил четные и нечетные точки, чтобы составить из них первую фигуру.

К его радости он увидел, что это была фигура «Высшее счастье», из чего следовало, что он избегнет гибели. Эта первая фигура должна была находиться в первом астрологическом Доме, обозначающем того, кто вопрошает. И в Доме, который называется «Сердце неба», он вторично нашел фигуру «Высшее счастье», и это показало ему, что его ожидают успех и слава. Но в восьмом Доме, который есть дом смерти, легла «Красная фигура», предвещающая кровь или огонь, что было зловещим знаком. Когда он построил фигуры всех двенадцати Домов, он отчислил из них двух «Свидетелей», а из этих одного «Судью», чтобы увериться, что весь расчет сделан правильно. «Судьей» оказалась фигура «Темница», откуда он заключил, что найдет славу с великой опасностью, в месте глухом и тайном.

Уверенный, что умрет не теперь, Суфрах принялся размышлять. Он не надеялся вторично завладеть лампой, которая вместе с дворцом была перенесена в середину Китая. Между тем, ему пришло в голову, что он никогда не доискивался, кто был истинным господином талисмана, прежним обладателем великого сокровища и садов с драгоценными плодами. Вторая фигура геомантии, раскрытая им при помощи букв алфавита, дала ему знаки: S. L. М. N., — которые он начертал на песке, а десятый Дом установил, что господин этих знаков — царь.

Тотчас Суфраху стало ясно, что волшебная лампа была частью сокровища царя Соломона. Тогда он внимательно изучил все знаки, и «Голова дракона» указала ему то, чего он искал; фигура «Сочетание» связывала ее с фигурой «Юноши», означавшей клад, зарытый в земле, и с фигурой «Темницы», по которой можно было определить расположение замурованных сводов.

Суфрах захлопал в ладоши. Геомантическая фигура показывала, что тело царя Соломона хранилось в той же африканской земле и на пальце его еще был надет перстень со всемогущей печатью, дающей земное бессмертие: стало быть, несколько тысячелетий царь погружен в сон.

Суфрах, радостный, дожидался зари. В голубом полусвете он увидел проезжавших мимо разбойников Бадауи, и взмолился к ним; они сжалились над его несчастием и дали ему небольшой мешок с фигами и выдолбленную тыкву с водой.

Суфрах пустился в путь к урочному месту. Оно было бесплодное и каменистое, меж четырех голых скал, поднятых, как пальцы, к четырем странам света. Здесь он очертил круг и произнес слова, — земля задрожала и разверзлась, и открылась мраморная плита с бронзовым кольцом. Суфрах схватился за кольцо и трижды призвал Соломоново имя. И тотчас плита поднялась, и по узкой лестнице Суфрах спустился в подземелье.

Два огненных пса выступили из двух противоположных ниш, извергая скрещивающееся пламя. Суфрах произнес магическое имя, и псы исчезли, ворча. Дальше он встретил железную дверь, которая тихо повернулась при первом прикосновении. Он прошел по коридору, высеченному в порфире. Семиконечные светильники горели вечным огнем. В глубине коридора была четырехугольная зала со стенами из яшмы. Посредине золотая жаровня разливала обильный свет. И на ложе из цельного алмаза, подобном глыбе холодного огня, было распростерто тело старца с седою бородой, с головою, венчанной короной. Рядом с царем покоилось грациозное иссохшее женское тело, с руками, еще тянувшимися для объятья. Но жар поцелуев уже угас.